Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
Магистр Темного Искусства спорить не стал — не видел смысла. За прошедшие четыре часа перед их глазами развернулись события, жестокость которых поражала.
— Гнилое королевство, — тихо произнес Тьер.
Кивнув, Эллохар крикнул:
— Айшарин!
Дверь открылась почти мгновенно и сумеречная дриада вплыла в кабинет, держа в руках поднос с вином. Не глядя на гибнущего архимага, поднесла новую бутылку директору, долила в бокал магистра Темного Искусства, и так же беззвучно вышла.
Тараг, решив, что уже можно, высунул светящуюся призрачную голову синего змея из пола, и прошипел:
— Господинсссс, вы собиралисссс…
Большего возрожденный дух говорить не стал, и Тьер мгновенно осознал, что от него что-то скрывают. Искоса взглянул на Эллохара, магистр Смерти хранил самое невозмутимое выражение.
— Есть что-то, о чем я должен знать? — поинтересовался Риан.
— Нет, — последовал совершенно спокойный ответ.
— Личное? — не скрывая ироничную улыбку, задал следующий вопрос Тьер.
— Скажем так, — Эллохар криво усмехнулся, — соваться не советую.
— Личное, — мгновенно определил магистр Темного Искусства.
И тема была закрыта.
Почти.
— Я рад, что ты нашел… замену, — проговорил Тьер.
Магистр Смерти медленно сделал глоток вина, перевел взгляд с друга на гибнущего мага. Затем отставил бутылку, несколько секунд барабанил черными когтями по подлокотнику, после чего резко встал и направился к сотрясающемуся в агонии Габору. И к удивлению темного лорда, опустившись на колено, принялся лечить.
— Сентиментальность? — поинтересовался Риан.
— Расчетливость, — парировал Эллохар. — Двух демонов-метаморфов мне вернешь. Так сказать, на замену.
— Когда?
— Сейчас.
Ислан Габор медленно открыл глаза. Чудовищная боль отступила, но ощущение чего-то плохого и уже свершившегося, не отпускало архимага. А едва мужчина смог сфокусировать взгляд на маячившем перед ним темном силуэте, он испытал чувство дикого сожаления, что это была не смерть.
Перед ним на корточках сидел демон!
Из низших обитателей Хаоса. Невысокий, с темно-зеленой чешуйчатой кожей, огромными змеиными глазами, раздвоенным черным языком, то и дело мелькавшим в приоткрытой пасти, и внушительными когтями, на трех из которых Габор разглядел желтые капельки яда — меняющий!
Хрип вырвался из саднившего после пытки горла, маг попытался отшатнуться и застыл, едва на лице демона начала медленно растягиваться улыбка — человеческая! Совершенно человеческая улыбка, но архимаг испугался не этого — улыбка принадлежала ему! Ему, Ислану Габору! Свои так тщательно лелеемые зубы он узнал мгновенно!
Сердце стареющего мага замерло, а затем отчаянно забилось, вынуждая Габора захрипеть, глядя на то, как начинает меняться демон, полностью перенимая облик человека! Как по зеленой чешуе пробегает сверкающая кромка и ровным слоем ложится человеческая кожа, как хрустят кости, меняя скелет. Как поднимается обнаженный человеческий маг, с презрительной усмешкой глядя на свой оригинал.
— Копируй все, — раздался меланхоличный приказ.
— Да? — удивился демон клана Аклора. И напомнил: — Он же не переживет этого.
— Да? — издевательски спародировал его тон магистр Эллохар. — Что, правда? Серьезно-серьезно? — и уже без тени усмешки: — Приступай.
Ихар плотоядно оскалился — дарай даровал ему истинное удовольствие. Удовольствие, за которое демон был готов отдать сотни лет жизни. И вновь присев на корточки, аклора с предвкушением потянулся к архимагу, собираясь выпить его личность.
Ликаси Ойоко вошла в кабинет секретаря директора школы и остановилась, глядя на чрезмерно бледную Айшарин, которая сидела, широко распахнув глаза, и едва дышала.
— Да ладно, — гномочка мило улыбнулась, — было бы чего переживать, на следующей неделе отдашь.
Дриада сумеречного леса вздрогнула, повернулась к адептке и выдохнула:
— Что?
— А, ты же не в должниках, точно, — стукнула себя по лбу малышка.
— А чего тогда притворяешься?
И побелела сама, впитывая энергию близкой мучительной смерти сильного мага. Очень сильного! Очень мучительную смерть. Медленную! Заставляющую энергию жизни не хлынуть вверх могучим потоком, а растекаться ручейками боли…
Кровь пожирателей проснулась мгновенно, глаза покраснели, уши заострились, когти выступили из-под розовых коротко остриженных ногтей. Из груди раздалось тихое утробное рычание.
— Ой-ой, напугала, — издевательским шепотом произнесла Айшарин.
Ликаси вздрогнула, взглянула на свои ладошки и мгновенно втянула когти. Затем невинно поинтересовалась:
— А что здесь происходит?
Нервно передернув плечами, Айшарин не ответила.
— Кого-то убивают, — догадалась гномочка, — кого-то сильного.
— Он умирает сам, — почему-то сообщила дриада.
Впрочем, секретарь уже давно заметила, что адептка Ойоко умеет вызвать на откровенность.
— Правда? — испуганным шепотом переспросила Ликаси. — А магистр, он ему не поможет?
— Не поможет, — дриада тяжело вздохнула, — видимо не тот случай, когда магистр Эллохар готов проявлять милосердие.
— Значит, маг совершил что-то ужасное, — догадалась Ликаси.
— Приходила зачем? — сменила тему разговора Айшарин.
Девочка молча протянула послание. Дриада вопросительно взглянула, и получила разрешение: