Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
Мир, в котором я родилась и выросла, мир магии, чудес и волшебства — исчезал. Маги, те кто прежде правил в Третьем королевстве, стали изгоями. На дорогах больше не мелькали мантии, не было видно распущенных волос свободных магинь, не привлекали внимание длинные белоснежные бороды архимагов и ни одной остроконечной шляпы вам не удалось бы найти. В городе ходили слухи, что маги собирают войска на границе и готовятся вновь вернуть себе власть. Газеты писали, что лишенные сил, не получив положенную по договору помощь
Для меня, мир наполненный волшебством, канул в небытие.
И я строила свой собственный мир, строила старательно, с усердием и верой в то, что сумею справиться. Должна.
— Я отправляю список? — спросил Алех, отрывая меня от созерцания новой вывески.
На темно-зеленой эмали золотая вязь «Магия чая».
Название придумала я. Оформление тоже, и даже писать пришлось мне, впервые с первого курса и подзабытых уроков каллиграфии взявшись за кисть. А вот орнамент вывески расписывал уже мастер, я бы так не сумела.
— Да, отправляй, — подтвердила я. — Позвать господина Данеса?
Алех кивнул. Затем оглядел уличную террасу и в очередной раз произнес:
— Волшебно получилось.
Я покраснела от смущения. Алех сегодня впервые увидел все, что мы с Германом и Сэмом сделали за прошедшую неделю. И честно признался — не верил, что успеем справиться так быстро. Мне и самой не верилось. Но успели. Открытие — сегодня вечером. И я с замирающим сердцем в очередной раз осмотрела белоснежную кирпичную кладку, сменившую деревянные доски, изящную дверь из стекла и кованных лиан, столики темного дерева, покрытые белоснежными квадратиками ажурной скатерти, букетики белых полевых цветов, в простых, но элегантных белых глиняных вазочках, сверкающие темным лаком стулья, лианы выращенных за городом чайных роз, оплетающих отделяющий террасу от дороги заборчик. Просто, элегантно, изысканно.
И совсем иная атмосфера, стоит вступить в саму чайную — сразу, с порога словно окунаешься в легкий флер горьковатого зеленого чая и весеннюю цветочную композицию. Это не чай — особое, созданное по моему заказу чайное масло, коим были пропитаны белоснежные тканевые фонарики, в которых горели свечи. Это был главный акцент интерьера. Днем белоснежные фонарики в наполненном солнцем за счет увеличенных оконных проемов пространстве оттеняли стены, отделанные светлым лакированным деревом, в тон к плетенным стульям, вечером освещали все мягким приятным светом. И получалось, что в основном зале постоянно было светло и радостно, а вот во внутреннем, где каждый столик располагался в отдельном огороженном плотной тканью кабинете, царил полумрак и днем, и в вечернее время. И особой гордостью была посуда — белоснежные чайные сервизы, белоснежные тарелки и подносы и сверкающие, словно серебро, столовые приборы.
Мне нравилось. Особенно созданный под старину план нашей Столицы, размещенный на потолке, и позволяющий приезжим изучить карту города, расположение гостиниц и рестораций. Идея была моя, но Сэм подошел к ней по своему — насколько я поняла, владельцы тех гостиниц, что наиболее ярко отображались на карте, оплатили покупку мебели в нашу чайную. Не знаю, как у среднего Шилли это получилось, но судя по разговорам братьев, я все поняла правильно. К слову цветы, которые оплетали уличную терассу,
— Господин Данес, — окликнула я, не увидев управляющего в чайной.
— Да-да, иду, — послышался его голос, со стороны кабинетов.
Не удержавшись, я последовала туда, и застала удивительную картину — господин Данес, господин Иллон, администратор чайной, и госпожа Иллон, старшая кухарка, сидели на белоснежном диване в одном из кабинетов, вытянув ноги и сцепив руки на затылке.
— Дааа, — протянула госпожа Иллон, едва я оказалась в их поле зрения, — красотааа… Вставать не хочется, госпожа Найрина.
Я улыбнулась. Здесь все обращались ко мне «госпожа», а не леди, мне так было проще, да и им, полагаю, тоже.
— Очень удобно, — подтвердил ее супруг, — эдак, госпожа Найрина, наши посетители и подниматься не захотят.
— Надеюсь, им понравится проводить вечера здесь, — улыбнулась я.
— О, поверьте, госпожа Найрина, еще как понравится, — поднимаясь, заверил меня господин Данес. — Это будет самое роскошное заведение столицы.
— Да услышит вас Богиня Судьбы. Идемте, господин Данес, Алех ждет.
Едва я это произнесла, госпожа Иллон бросила быстрый взгляд на супруга, тот просто странно усмехнулся. Ничего более, но мне стало крайне неприятно, особенно если учесть, что в последнее время я все чаще замечала вот такие странные взгляды, стоило мне оказаться рядом с Алехом или заговорить о нем. Впрочем, почти то же самое происходило, стоило появиться Герману или Сэму.
— Что-то не так, госпожа Найрина? — встревожился господин Данес. Оба супруга Иллон тут же на меня посмотрели, а я отвела взгляд.
— Идемте, — напомнила господину Данесу и вышла.
А после… У тканевых стен есть один недостаток — они тонкие, и потому я услышала состоявшийся диалог:
— Женится он на ней, помяните мое слово, — заявила госпожа Иллон.
— И правильно сделает, хорошая, светлая девушка, — добавил господин Иллон.
— Да не будет ничего, — устало оборвал их господин Данес, — Найрина леди, и к тому же магианна, а девушка она и вправду светлая, и уж ничего не совершит, что в дальнейшем принесет вред Господину Шилли.
Я тихо уходила, не желая слушать дальше, но следующая фраза вынудила остановиться:
— Говорят, маги вернутся, — едва слышно сказала госпожа Иллон.
— Не будет войны, — рыкнул на нее господин Иллон.
— За аристократами темные лорды стоят, — понизив голов, произнес господин Данес, — а главный у них, говаривают, слово свое держит. Отстоят.
— А коли так, женится он на ней, — резюмировала госпожа Иллон.
Я бесшумно покинула внутренний зал, вышла на террасу. И застигла удивительную картину — на пороге террасы стоял полный черноволосый с проседью мужчина, в длинной белой тунике, холщевой безрукавке, белых брюках и остроносых сапогах, а Алех вежливо, но нецензурно, советовал ему покинуть территорию. При моем появлении речь старшего Шилли мгновенно оборвалась, и мне сказали: