Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
И черные крылья взметнулись вновь!
— Вот Бездна, — простонала вампирша, — она при нем думает о другом мужчине!
— Ни ума, ни заботы о ближних, — вздохнул оборотень. — И магистр еще говорил о каком-то сострадании.
— Да, жестокая, — подтвердила вампирша. — Готовь иллюзию.
Терять контроль снова было досадно. Именно досадно. И из-за чего? Холодно глядя на девушку, магистр
Вот только из них двоих она имела право вести себя так, а он нет. Еще нет. И принц Хаоса знал об этом. Был готов к этому. Точнее считал себя подготовленным, с держанным, умеющим держать себя под жестким контролем. И тут это. И огромные испуганные глаза, взирающие на него со смесью укора, и сожаления. И это ее «Простите, я ни в коем случае не хотела вас обидеть…».
— Я не обиделся, Найриша, — с трудом сдерживаясь, процедил Эллохар. — Но согласитесь, поведение столь оберегаемого вами господина Ллори, не поддается объяснению.
Целительница лишь шире распахнула удивленные глаза.
«Сорвусь, схвачу, и приручать буду в Хайранаре! — мрачно пообещал самому себе принц Хаоса. — Но потом, когда повзрослеет!».
И с этой мыслью, магистр Смерти улыбнулся ничего не понимающей магианне, затем повернулся к торговцу и уже совершенно спокойно и даже дружелюбно, поинтересовался:
— Где нужные мне книги?
Мы сидели на скамье у озера. Господин Эллохар читал, причем обязательно открывал книги на последних страницах и делал пометки карандашом, я же молча следила за тем, как торопливо направляется к нам прислуга из ресторации «Озерная». Ранее, мой спутник щедро расплатился полновесным золотым с господином Ллори, и этой монеты, размером с ладонь ребенка, вполне хватило бы на покупку половины ассортимента лавки книготорговца, но господин Эллохар на все возражения, ответил великодушным:
— Вам за труды, милейший, и берегите сердце, очень не хотелось бы лишиться столь трепетно относящегося к наследию предков ценителя истинной литературы.
Завуалированные извинения были приняты с благодарностью, и лорд, подхватив внушительную стопку книг и попросив не персонал, выслушала требование подать чай и пирожные во-он за ту скамью у озера.
И вот в данный момент, трое подавальщиков сноровисто сервировали стол, принесенный охранниками.
— Мне бы еще мясной пирог, — не поднимая головы и не прерывая деятельность, произнес господин Эллохар.
Прислуга, низко поклонившись, поспешила исполнить повеление.
— Найриша, мне четыре ложки сиропа в чай, пожалуйста, — попросил мой странный спутник.
Я поднялась и отправилась в ресторацию, мыть руки, проигнорировав принесенные пиалы с лимонной водой. Не потому что мне так хотелось, а потому что только мыло действительно очищает руки, а я сегодня больного перевязывала. И только вернувшись, исполнила просьбу магистра, вливая в его чай четыре ложки болотного сиропа. Сама я предпочитала мед, но не в чай.
Расположила чашку и блюдце ближе к господину Эллохару, который словно и не заметил моего возвращения, и невольно вздрогнула, услышав:
— Спасибо, моя прелесть.
— На здоровье, господин Эллохар, — ответила я, присаживаясь на скамейку.
Вскинул голову, взглянул на меня, улыбнулся и вновь погрузился в чтение. Странный человек. Очень странный, но странно и то, что сидя рядом с этим лордом, я вовсе не хотела уходить. Сегодня открытие чайной, масса дел требует моего внимания, от расстановки сервизов, до принятия песочной и миндальной выпечки от господина Сайка, а я… Я сижу в парке, с самым странным человеком из всех, кого когда-либо встречала и мне совершенно не хочется уходить.
Странно? Более чем, я сама себя не узнавала. Рядом с господином Эллохаром почему-то становилось тепло, где-то там, внутри, в душе. И я смотрела на профиль с хищным чуть с горбинкой носом, на тонкие губы, на резкие черты лица — и понимала, что человек с такой внешностью добрым быть не может, но…
И вдруг господин Эллохар, не поднимая головы, произнес:
— Скажешь что-то про моих предков уб… отшлепаю.
Я едва чай не расплескала от удивления, да и возмущения тоже.
— Простите, но…
И осеклась на полуслове, едва мужчина повернулся, хмуро посмотрел на меня, а после недовольно произнес:
— Ну как же, сейчас ты меня рассматриваешь внимательно, после заявишь, что у меня внешность странная, вроде как волосы северянина, глаза степняка, нос горца, а в итоге скатишься к обсуждению морального облика моих предков, допустивших столь неординарное смешение национальностей.
Хотела было возразить, что и в мыслях не было, но… говоря откровенно, внешность господина Эллохара действительно была странной с точки зрения разбирающегося в народностях целителя, так что да, некоторые мысли на счет неразборчивости в связях невольно появились.
— Простите, а ваша мать… — начала было я.
И была остановлена достаточно грубым:
— Ее убили.
Я едва не обронила чашку. И обронила бы, не подхвати ее господин Эллохар, совершив какое-то невероятно быстрое, молниеносное движение. Затем мужчина отобрал у меня и блюдце, поставил все на стол и посмотрел. На меня. Прямо, угрюмо и даже зло.
— Мне так жаль, — прошептала я, глядя на мужчину и начиная догадываться, почему он оказался настолько благороден, что в первую нашу встречу сопроводил меня до лечебницы, а во вторую нес на руках через весь город, чтобы доставить в дом госпожи Шилли.