Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
— Хочу один момент прояснить, — словно отвечая на мой невысказанный вопрос, сообщил господин Эллохар.
— Какой момент? — заинтересовалась я.
— С драконом, — невозмутимо сообщил лорд. — А если точнее, то с благодарностью.
Мне ничего понятно не было. Совсем. Но независимо от того, темная эта ночь, или же яркий как сейчас день, ощущение моей ладони в его руке… Это неправильно и непозволительно, я понимала, но отчего-то когда господин Эллохар осторожно сжимал мои пальцы, я чувствовала себя… Я больше не ощущала так остро своего одиночества. Я была не одна, я чувствовала тепло, поддержку, заботу. И слезы на ресницах, ведь это не правильно и недостойно леди, но… И вопросы, так много вопросов, которые я не имела права задавать, но хотелось, очень хотелось.
— Ты улыбаешься, — произнес господин Эллохар, и я поймала его взгляд.
И поняла, что действительно улыбаюсь. Лорд вскинул бровь, затем остановился, развернул меня к себе и тихо спросил:
— А ты рада мне?
— Конечно, — торопливо подтвердила я.
— Правда? — не поверил он.
Улыбнувшись снова, я кивнула и произнесла:
— Я всегда рада друзьям, господин Эллохар.
Мужчина скривился, словно съел что-то весьма кислое и тихо выругался:
— Бездна!
— Что? — не поняла я.
— Без дна этот пруд, — пояснил лорд, вновь беря меня за руку и продолжая путь, как-то излишне резко.
— Ну почему же? — мимоходом взглянула на гладкую водную поверхность. — Очень даже со дном, у нас здесь практикум по судебному целительству был, и со дна двух утопленников достали.
В следующее мгновение, внешне невозмутимый лорд, задал неожиданно язвительный вопрос:
— Ты была им рада?
— Утопленникам? — переспросила удивленно.
— Ага, — бесстрастно подтвердил господин Эллохар. — Но забудь, главное, что выводы я сделал. Идем быстрее.
Смерть была его любимым развлечением. Любимым изысканным, желанным. Иногда Таэлрану казалось, что смерть то единственное, ради чего он примкнул к Идущим путем ненависти. И оглядывая жрецов Тьмы, дроу частенько раздумывал, почему именно он, столь далекий от идей заговорщиков, каким-то немыслимым образом встал во главе учения. Но быть лидером, Золотому жрецу нравилось. Это дарило ощущение свободы, значимости, вседозволенности. И позволяло убивать. Смерть — богиня, которой был готов поклоняться Таэран, но увы — смерть не была богиней.
«Издевка судьбы», — в очередной раз меланхолично подумал жрец, и обвел взглядом присутствующих.
Черные мантии, рисунок ненависти на лицах, черные когти постукивают по мраморной крышке стола, жаждущие взгляды направлены на него. Ждут, готовые внимать каждому его слову, готовые идти куда прикажет, и даже не подозревают как смешна прежнему недостойному слепая преданность бывших вышестоящих иерархов религии дроу.
— Братья мои, — Золотой жрец произнес это сидя, презирая давно установленное правило — говорящий да устоит, — имя первой жертвы определено.
Жрецы не произнесли ни слова, но все и разом подались вперед, жаждущие услышать великое знание. Таэлран мысленно усмехнулся и произнес:
— Леди Дэя Тьер!
Мгновение потрясенной тишины и началось:
— Нет! — категоричное заявление четвертого жреца.
Таэлран запомнил.
— Это невозможно, — выдохнул девятый.
Эгирок сомневается, что ж Золотой об этом знал.
— Слишком опасно, шестой, — торопливо заговорил первый.
Бывший лидер фактически, а номинально все еще верховный жрец Тьмы, Кахинор всегда осторожничал. «Именно потому я во главе, а ты пресмыкаешься у моих ног», — мстительно подумал Золотой жрец.
И вскинул руку.
Тишина вновь окутала своды великой пещеры Тьмы. Таэлран наслаждался этим упоительным ощущением значимости, но не позволил и тени эмоций отразиться на лице. О нет, шестой жрец был совершенно бесстрастен, спокоен и решителен.
И вновь решился возразить лишь четвертый:
— Судьба говорит, что не время. Жертва слишком опасна для нас, братья.
И с ним были согласны не то, что многие — все. Таэлран отчетливо видел это. Впрочем, он на иное и не рассчитывал, именно поэтому принесший весть скрывался им до сего дня. Потому что именно сегодня, Золотой жрец мог сказать:
— В саду королевы расцвели розы, братья. Золотые розы.
И насладился повисшей тишиной. Жрецы потрясенно молчали, глядя на того, кто возглавил идущих путем Ненависти. Он улыбался, сверкая острыми оточенными клыками, столь ярко выделяющихся на фоне выкрашенных в черный цвет губ дроу. И Таэлран не считал нужным скрывать улыбку.
Да, он бросил вызов верховной власти.
Да, эта ночь станет пиром Смерти, где главным угощением будут королева и ее дочери.
Да, никогда прежде идущие не стремились к захвату власти в королевстве, что стало их пристанищем. Но он Золотой жрец, он великий Таэлран, он тот, кто приведет к победе.
— Отступаешь от канонов, брат, — сухо произнес четвертый жрец.
Золотой улыбнулся шире, пристально глядя на Тагора, и парировал:
— Разве каноны привели нас к победе, брат?
И жрецы переглянулись, а после кивнули, признавая правду Золотого. И только четвертый вновь выступил против:
— Но смерть королевы не приведет к нашей гибели, а леди Дэя Тьер… Братья, готовы ли вы бросить вызов темному? Готовы ли утратить все, что создали, ради прихоти Золо…
— Ее избрал не я, — с глухой яростью перебил Таэлран, — и не я пытаюсь оспорить выбор Судьбы.
А вот это уже намек. С нескрываемой угрозой. Четвертый жрец побледнел, отвел взгляд. Золотой мысленно усмехнулся — Тагор не относился к тем, кто готов был рискнуть и станцевать на лезвии ножа, а потому…
«Скоро, очень скоро я увижу твою смерть, четвертый, — подумал Таэлран». Но сейчас перед ним Стояли иные задачи:
— Леди Дэя Тьер, — повторил Золотой жрец.
— Тьер, — первый нахмурившись, взглянул на Таэлрана и напомнил: — Мы все помним Великий Мрак, брат мой, ты же молод и не ведаешь, что Тьер сын леди Тангирры Анаргат.