Темная материя
Шрифт:
— Нет, в Грин-Бэй.
Женщина из второй пары ответила:
— В Терре-Хот. А что?
Похожий на отставного военного улыбнулся и сказал:
— Мне намного дальше.
Я спросил, не собирается ли он делать пересадку в Милуоки.
— В Сент-Луисе.
Я развернулся к семейке. Родители вместе весили, наверное, фунтов семьсот. Они недовольно наблюдали за детьми, а те ходили вразвалочку кругами и постоянно канючили. Пара заметила, что я смотрю на них, и удивленно примолкла. Никто с ними обычно не заговаривает вот так, решил я.
— В двух словах, — сказал я. — Вы летите в Милуоки или транзитом через Милуоки?
—
— Нет, — ответил муж.
— Что «нет»? — спросила она. — Не говори ему о наших… Он не… Не смей… Ты вечно… Ты никогда…
Мы пошли прочь от заскандалившей пары через широкое пустое пространство и выбрались на парковку.
— Так и подмывает сказать… — начал было Олсон, и я попросил его: не надо.
Как только мы вырулили на длинный прямой хайвей, Олсон включил радио и настроился на новостную станцию WTMJ, милуокское отделение NBC, и следующие два часа мы слушали «Полдень с Джо Раддлером». В студию звонили очень немногие, потому что ведущий, мистер Раддлер, бывший спортивный обозреватель в Миллхейвене, штат Иллинойс, предпочитал говорить сам. Раддлер любил орать, реветь и напыщенно разглагольствовать. Ему нравилось ссылаться на этапы своей карьеры спортивного комментатора, например «когда мое имя было на слуху» или «когда я был в зените славы». Дон в свое время понял, что, слушая такие программы в дороге, получаешь бездонный источник знаний о жизни людей в том месте, где в этот раз собираешься заниматься своим необычным ремеслом. Мэллон, сказал Дон, поступал точно так же.
Джо Раддлер кипел негодованием по поводу телефонного счета. Со своего городского телефона он сделал всего пять звонков, общая сумма которых двадцать два цента. Однако счет прислали аж на тридцать два доллара семь центов. Как эти клоуны умудряются такое вытворять?? Возмущение Джо Раддлера выплескивалось фонтаном.
Когда до Милуоки оставалось миль сорок, Раддлер приглушенным голосом объявил: «У нас только что появились мрачные новости, друзья, и я позволю себе поделиться с вами. Я делаю фальстарт, упреждая официальное сообщение властей, но для такого старого телерадиоведущего, как я, новости есть новости, и их надо выкладывать точно и правдиво, своевременно, без отсева и прикрас, не пиаря их так и этак, пока черное не побелеет, а белое не почернеет».
— Нет, — сказал я. — Не может быть.
— Чего не может быть?
«В общем, прошу простить, если испорчу вам день, мои дорогие, прошу меня простить за приглашение госпожи Смерть на наше ток-шоу. Лучше бы нам, конечно, не пускать ее, но когда в комнату входит госпожа Смерть, люди, как правило, уделяют ей все внимание, потому что она чертовски влиятельная дама. Итак, приготовьтесь уделить все свое внимание, друзья… Около двадцати минут назад прямо с неба упал самолет, рухнув на поле фермера близ маленькой деревушки Уэльс, неподалеку от хайвей I-94. Выживших нет. По крайней мере, не наблюдается».
— Нет, нет. — Дон замотал головой. — Это же…
Я шикнул на него.
«Самолет авиакомпании «Изет Флайт Эйр», выполняя очередной рейс 202 из Мэдисона в наш славный город, рухнул, так сказать «воткнулся», как когда-то говорили летчики, погибли все находившиеся на борту пассажиры и экипаж. Всего семнадцать душ, леди и джентльмены».
Дон застонал и опустил лицо в ладони.
«Случались и более крупные авиакатастрофы,
Подойдем к вопросу с другой стороны. Погибли четырнадцать пассажиров и три члена экипажа. Но на рейс было забронировано шестнадцать билетов, и два не были выкуплены. Два человека решили: «Спасибо, не надо, я не полечу добрым старым рейсом 202 из аэропорта округа Дэйн в Митчел Филд, благодарю, но — нет». Они собирались лететь этим рейсом, но передумали. Оба. Почему? Я хочу знать, я очень хочу это знать. Почему? А? Верно?»
С грустью и смущением я посмотрел на Олсона и увидел на его лице те же чувства.
«Вопрос вот в чем: что это означает? Имеем же мы право задуматься о значении, верно?»
— Я торможу, — сказал я. — Больше не могу. Руки трясутся, и такое чувство, что кишки тоже.
Я свернул на аварийную полосу, заглушил двигатель и устало откинулся на спинку. Джо Раддлер продолжал орать: «Потому что вот я вам что скажу: правда, которая видится мне, правда истинная, точка. Хоть убейте. Вот вам мое слово, черт возьми, можете отнести его в банк. Джо Раддлер не лжет вам, люди. Джо Раддлер порой кажется самую чуточку простоватым, однако говорит правду, и таким он был всю свою дурацкую, блин, жизнь. Вот чем он занимается — несет людям свою дурацкую правду. О как. И что я вам сейчас скажу, друзья. Эти два человека, которые отказались лететь рейсом 202 компании «Изет Флайт Эйр», — это судьба. Да-да. Они были спасены с какой-то целью. Скорее всего, они предполагают, что им просто повезло. Да, так оно и было, точно говорю вам, а знаете почему? Им повезло потому, что…»
— Потому, что… — прошептал я.
«…что это судьба. На свете есть только одна сила, более могущественная, чем судьба. Эта сила — смысл. В их жизнях есть смысл, они окутаны смыслом».
Я больше не мог ни секунды выносить этот бред — ударил по кнопке, и радио умолкло.
— Выходит, я баловень судьбы? — Олсон дернулся, как от удара. — Боже, ты только посмотри.
Он ткнул указательным пальцем вперед и вправо. В нескольких милях от нас в небо поднимался столб плотного черного дыма. Наверное, если бы не горлопан Джо Раддлер, я и сам заметил бы его.
— Бог ты мой… — проговорил Олсон.
— Бог ты мой… — повторил я. — Господи.
— Сколько, он сказал, погибло?
— Кажется, семнадцать. Включая членов экипажа.
— Ох… Жуть. Мы кого-нибудь видели, как думаешь?
— Не у билетной стойки. Хотя кое-кто из тех, что стояли передо мной, могли быть… Может, те девушки… И парень с намечающейся лысиной…
— Ли, я больше не могу пялиться на этот дым. Понял?
— Меня мутит.