Темная сторона ангелов
Шрифт:
У неё такая редкая, неброская красота, не считая волос, конечно. Они, подобно взрыву конфетти, нарушают эту странную гармонию. Так и хочется зарыться лицом в пушистую гриву, целовать умопомрачительный изгиб девичьей шеи…
Влад дотронулся до непослушного локона и слегка сжал его пальцами. Прядь была на удивление упругой. Ругая себя за сиюминутную слабость, он осторожно запустил пальцы в эту яркую копну.
Странное ощущение, они не похожи на женские волосы, скорее, напоминают конскую гриву. Жёсткие и густые, но, в то же время шелковистые и весьма приятные на ощупь.
Его мысли путались то ли от непреодолимого желания спать, то ли от одурманивающего запаха девичьих волос. Влад бесконечно долго смотрел на её умиротворённое во сне лицо, на завитки волос, выделяющиеся на белоснежной коже…
Проснулся он от беспричинного страха и около минуты лежал, лихорадочно соображая.
Что происходит?
Кровать сотрясала мелкая дрожь, а дыхание Олеси казалось настолько учащённым, и самое непонятное — таким громким, словно объём лёгких у неё был как у слона. Влад встал с кровати и обошёл её в надежде поближе рассмотреть лицо девушки.
Одеяло бесформенной горкой валялось на полу, Олеся лежала, свернувшись калачиком, и дрожала так, словно в комнате было нестерпимо холодно.
Нежно убрав прядь волос с её лица, Влад положил ей на лоб свою ладонь. И тотчас одёрнул руку: кожа была невероятно горячей! Затем он дотронулся до её обнажённой руки и был ошеломлён не по-девичьи твёрдой мускулатурой.
Бицепсы у неё как у Поддубного! Она из качалки что ли не вылезает? Почему он раньше этого не замечал? Правда, под мешковатыми свитерами, которым она отдаёт явное предпочтение, сложно что-либо увидеть.
Это всё больше и больше напоминало какой-то припадок. А вдруг у неё эпилепсия? А он стоит тут столбом и не знает что делать! Единственно правильное решение — разбудить её. С самого начала эта авантюра была обречена на провал, как он мог допустить это?
Влад решительно приподнял её за плечи… как вдруг всё изменилось. Внезапно дрожь прекратилась, и её тело неестественно вытянулось. Кроме того, Олеся сильно прогнулась и застыла так в дугообразном положении.
В голове пронеслось, как его младшая сестрёнка, занимающаяся в младших классах гимнастикой, называла это «мостиком». Но то, что он увидел, совсем не походило на спортивный трюк. От одного этого зрелища по коже побежал неприятный озноб, а ноги враз стали ватными.
Не успел Влад опомниться, как Олеся резко, без каких-либо усилий оттолкнулась руками от кровати и выпрямилась на ней в полный рост. То, что произошло дальше, он помнил смутно, словно в тумане. Во-первых, потому что комната озарялась лишь лунным светом, а во-вторых — настолько это было нереальным, напоминающим, скорее, фильм ужасов про демонов и всякую нечисть.
Стоящая на кровати девушка казалась очень высокой. С ней явно что-то происходило, но что именно, он никак не мог рассмотреть. На фоне лунного окна её силуэт выглядел как персонаж из театра теней.
Олеся подняла вверх руки и потянулась как после долгого и беспробудного сна. Затем послышались непонятные звуки, похожие на шелест листвы, и отчётливый треск разрываемой ткани, по всей видимости, ночной рубашки. И началось такое, во что Влад упорно отказывался верить и поначалу убеждал себя, что это обман зрения или же затейливая игра теней.
Девичья фигура стала быстро меняться: она значительно вытянулась кверху, и за её спиной образовалась объёмная тень, которая постоянно двигалась и издавала мягкое шуршание. На какой-то миг Олеся застыла. А затем раздался свист, наподобие рассекающего воздух клинка, и в ту же секунду у неё появились огромные, широко распахнутые крылья!
Появившаяся из ниоткуда дивная птица не спеша поднимала и опускала крылья, словно хотела размяться перед полётом. От этих движений воздух в спальне приходил в движение, создавая довольно ощутимый поток. Крылья очень напоминали лебединые и были настолько большими, что при движении заполняли почти всё комнатное пространство.
Существо шагнуло с кровати и, медленно приблизившись к балконной двери, оглянулось. В тёмно-фиолетовом сумраке Влад отчетливо рассмотрел знакомый ему женский профиль.
Прошло, наверное, немало времени, прежде чем ему удалось выйти из глубокого оцепенения. Он сидел на полу, обхватив руками согнутые в коленях ноги, а спиной прижимался к стене так, словно отчаянно пытался в неё вжаться. На висках холодели медленно стекающие капли пота, а рубашка, подобно второй коже, намертво прилипла к влажному телу.
Влад медленно поднялся и подошёл к балкону. Обе двери были слегка приоткрыты, и с улицы веяло прохладой и ночной свежестью. Как во сне он осторожно прикрыл балконные двери, затем сел на край постели и безнадежно обхватил голову руками.
Когда небо на горизонте уже светлело, и по комнате ползли длинные тени, Влад всё ещё сидел в той же позе, уставившись в темноту.
Вдруг с улицы раздался слегка уловимый шум, и по ногам потянуло прохладой. Влад обернулся — Олеся неподвижно стояла в балконном проёме. Затем она медленно приблизилась, скользнула по нему равнодушным, будто невидящим взглядом, и рухнула на кровать как подкошенная.
Прошло около часа с того момента, как Олеся забылась глубоким сном, а он сидел рядом с ней на кровати и смотрел на её прекрасное умиротворённое во сне лицо. Понимая, что скоро проснётся бабушка, Влад дотронулся до обнаженного плеча девушки и тихо позвал её по имени. С третьей попытки всё же удалось её разбудить.
Олеся со стоном села и посмотрела на него непонимающим взглядом. Затем она опустила голову, и её взгляд остановился на разорванной в клочья ночной рубашке. Олеся беззвучно ахнула, подняла на него глаза, полные отчаяния, и тихо заплакала.
Глава 14
Глеб лежал на травке и грелся под полуденным солнцем. Ночи стали короче, и уже отпала необходимость сражаться за тёплое местечко на канализационном люке. Он наслаждался редким моментом в его собачьей жизни — состоянием тепла, покоя и почти забытого чувства сытости. Ему с утра здорово подфартило, в результате чего он стал счастливым обладателем наивкуснейших косточек.