Темная сторона ангелов
Шрифт:
Он бросил взгляд на часы.
Скорее бы! Минут двадцать на дорогу домой, пятнадцать на магазин, и скоро на площадке послышится цоканье её каблучков.
Когда до её прихода остались считанные минуты, его вдруг пронзила обескураживающая мысль: насколько сильно он по ней тосковал! Ему так не терпелось заглянуть ей в глаза, утонуть в их бездонной синеве…
Господи! Только этого ему сейчас не хватало!
Горькая правда обрушилась на него как гром среди ясного неба.
В своей прежней жизни он был довольно привлекательным мужчиной, о чём свидетельствовали бесконечные знаки внимания к нему со стороны женщин. Глеб знал это и зачастую пользовался этим для завязывания новых отношений. Он влюблялся, влюблялись в него, разочаровывался, сам приводил в отчаяние, но никогда ещё не испытывал таких чувств как сейчас.
Он так мечтал встретить ту единственную. Дождался, встретил…
Злость на самого себя не могла заглушить горечь неумолимой правды.
Светик опять задерживается. В последнее время она приходит домой гораздо позже обычного. Может, у неё неприятности на работе?
Он заволновался, отчего ожидание стало просто невыносимым, но тут всё изменилось. Глеб учуял её сразу же, как только она вошла в подъезд. Сквозняк, проникающий в тонюсенькую щель под входной дверью, донёс до его ноздрей знакомый и родной запах. Аромат её шампуни, любимый парфюм и ни с чем несравнимое благоухание девичьей кожи. От него кружилась голова, и темнело в глазах.
Послышался звук открываемого дверного замка, и Глеб уже не мог совладать с радостной истерией.
Он лизнул девичьи пальцы и даже попытался достать языком до её лица, но Света со смехом пресекла его поползновения. Девушка прошла в комнату, снимая на ходу куртку.
— Хакер, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты лезешь целоваться! — произнесла она, закрывая дверь перед его носом.
Когда временное помешательство прошло, его место заняли непонятная тревога и беспокойство. Глеб и сам не мог разобраться, с чем это связано. В воздухе зависла невидимая опасность.
Чужой запах! Это был незнакомый мужской запах, который витал вокруг, и который Света принесла на своих руках.
Да он становится параноиком! Мало ли мужчин ездят общественным транспортом? Конечно же, она бралась за поручни, поэтому запах какого-нибудь незнакомца перемешался с ароматом её кожи. Да она каждый день приносила на себе сотни знакомых и совершенно новых для него запахов: нестерпимое зловоние потных тел в час пик, довольно аппетитный букет из местного «Макдональдса», кошачью вонь, из-за пристрастия её напарницы…
И так каждый день, но было что-то подозрительное в незнакомом ему мужском запахе.
Стоп! Не такой уж он и незнакомый! Света уже приносила этот запах на себе, и не единожды!
Неприятное для собачьего носа амбре с горьковатым привкусом зрелого мужчины вперемешку с недешёвой туалетной водой рождало неприятные ассоциации. Глеб боялся, что это когда-нибудь произойдет. На что он только надеялся? Она симпатичная молодая женщина, странно, что у неё на протяжении этого времени никого не было. Будь он прежним…
Тупая боль расползалась внутри, оставляя после себя пустоту, подобно выжженному полю.
Господи! Да разве такое можно вынести! Где же обещанное: Бог не даёт человеку испытаний больше его сил? Неужели мало тех страданий, которые выпали на его долю?
Когда Светлана вышла из спальни, компьютер был уже включен, а Глеб в нетерпении сидел около него.
— Я ужасно проголодалась. Может, сначала покушаем? Бедолага, наверное, заждался меня, — произнесла нараспев она.
Увидев включенный компьютер, Света удивилась:
— Ничего себе! А как же прогулка?
Вместо ответа он встал за компьютерный стол и, прислушиваясь за передвижениями в квартире, решительно положил правую лапу на мышь:
— Почему ты стала задерживаться на работе?
— У меня появились кое-какие дела, мне бы не хотелось затрагивать эту тему.
— Я за тебя волнуюсь. Раньше ты от меня ничего не скрывала.
— То было раньше. Но это никак не повлияет на наши с тобой отношения.
— Что значит, не повлияет? У тебя кто-то появился?
— Глеб, я не поняла, это что, допрос? Я имею право на личную жизнь или нет? — возмутилась Света, и её голос перешёл с шёпота на приглушённый полукрик.
— Имеешь. Я прекрасно понимаю, что это не моё собачье дело. Но ты подумала о безопасности? — Глеб намеренно не отпускал кнопку, и на экране продолжали и продолжали появляться, подобно худеньким червячкам, бесконечные вопросительные знаки.
Повисла напряжённая пауза, которая показалась ему вечностью.
— Да ты параноик! Ну, конечно! Если я познакомилась с кем-то, то он обязательно должен оказаться маньяком! А тебе не кажется, что ты просто ревнуешь?
От неожиданности Глеб замер, затем медленно убрал лапу с мыши. Он боялся это признать, и вот теперь горькая правда прозвучала из чужих уст.
Да, она права. Он действительно ревнует, и делает это как самый обыкновенный мужик. Но он не имеет на это право!
Его накрыла апатия и безграничная усталость. Он медленно побрёл в угол и улёгся там калачиком, спрятав нос в пушистый хвост.
У него было одно лишь желание — никого не видеть. Ещё лучше — сдохнуть и освободить любимую девушку от обузы, которую она взвалила на себя по доброте душевной.
Глава 21
Для Олеси этот день начался чудесно: она с огромным облегчением увидела на себе не лохмотья, а целую ночную рубашку. На душе сразу же стало легко и спокойно. Она поспешила на кухню готовить для себя и Омлета завтрак.
В последнее время Олеся подозревала, что бабуля украдкой подкармливает Омлета, но та всё отрицала, возмущённо подкатывая при этом глаза. Оставалось только надеяться, что это не превысит разумные пределы и, в конце концов, из щенка не вырастит избалованная собака.