Темная сторона Мечты
Шрифт:
– Она тоже из Риги? – спросил Андрей.
– Нет, – почему-то засмеялась Инга, – она местная. Она жила в этой квартире еще до того, как стала его женой.
– То есть твой бездомный прадедушка к ней подселился? – рассматривая красивую женщину на рисунке, с улыбкой спросил Андрей.
– Не совсем так. Даже наоборот. Эту квартиру ему выделило Советское правительство. Он оставил прабабушку жить в одной из комнат, чтобы она могла работать у него секретарем. Этим спас ее от голода… ну и всего остального. Она была из Шереметьевых. Из князей Шереметьевых, – уточнила Инга. –
– А потом?
– А потом – суп с котом, – прервала воспоминания Инга. – Мы же выпить хотели. Отметить поступление. Забыл?
Андрей, и правда, забыл, зачем он здесь. Разница между происходившим за стенами дома и этой гостиной была поразительная. Он не просто смутился, а был потрясен. Никогда не сталкиваясь с людьми этого круга, он считал их почти сказочными персонажами, как и те идеи, о которых было принято говорить на тех же демонстрациях и на комсомольских собраниях.
– Пойдем на кухню, – предложил он, оглядываясь и ища дорогу на привычное место для вечерних посиделок у обычных людей, надеясь, что там он будет чувствовать себя поуверенней.
– Зачем? – удивилась Инга.
– Ну, выпить же, – в свою очередь удивился вопросу Андрей.
– А чем тебе здесь не нравится? На кухне надо готовить еду, а не развлекаться.
Андрей оглянулся. Необычная для него обстановка давила. Конечно, на кухне было бы спокойнее. Но Инга уже уселась на край бокового валика дивана, вытянув длинные стройные ноги. Чуть повернувшись, она открыла крышку на небольшом резном то ли ларце, то ли сундучке, в котором оказался ряд разнообразных бокалов.
Инга уже не прятала глаза за ресницами, а с любопытством и ожиданием, будто что-то проверяя, смотрела прямо на него. Кроме иронии, которая пряталась в уголках ее чуть прищуренных глаз, в них было что-то еще, чему он не мог дать определение. Именно это влекло его к ней так сильно, что волнение от необычной обстановки отступило и Андрей, сделав несколько шагов, оказался возле дивана, на котором сидела Инга. Девушка опять, как на той скамейке, немного вызывающе взглянула на него снизу вверх. Он наконец рассмотрел ее глаза. Нежно-голубые с золотыми крапинками они словно две воронки в голубом океане затягивали все, что оказывалось рядом.
Андрей на мгновение чуть согнулся и, обняв ее одной рукой за талию, потянул к себе. Инга сразу откликнулась, даже не собираясь изображать целомудрие. Чуть приподняв ее легкую кофту, он кончиками пальцев почувствовал ее кожу. Она вздрогнула и, несколько раз глубоко вздохнув, всем телом прижалась к нему.
Андрею показалось, что в его объятиях не реальная девушка, а сплетенная из юношеских снов самая нежная и сладкая его мечта. Он закрыл глаза, опустил голову и нашел губами ее губы. Первый раз в жизни от поцелуя у него закружилась голова и все вокруг поплыло. Андрей уже не чувствовал своих ног. Лишь животом ощущал частое дыхание Инги. В этот момент ему показалась, что она сама подтолкнула его к дивану и он, разжав объятия, опустился на мягкие подушки, откинувшись на спинку. Девушка не медля, раздвинув ноги, уселась к нему на колени. Андрей опять нашел губами ее влажные сладкие губы и притянул за талию к себе так, что Инга оказалась там где нужно, сжимая коленями его бедра. Она, конечно, ощущала его огромное желание и, поэтому двигалась ему навстречу, не желая сдерживаться.
Он начал приподнимать кофту, пытаясь ее снять. Инга, чтобы помочь ему, чуть отстранилась и сама, легко захватив с двух сторон, в мгновение сдернула ее с голого тела и отбросила в сторону.
Андрей чуть не задохнулся от возбуждения. Десятки девушек были в его объятиях и многие из них были красивее Инги, но такого чувства, как сейчас, он не испытывал никогда.
Желание было настолько сильным, что он испугался, что все произойдет раньше, чем нужно. Мысли бешено кружили в голове. Пульс, стучавший в висках, будто высчитывал секунды, оставшиеся до взрыва.
«Даже если что-то произойдет, – подумал он, – то это будет быстро, скомкано. Совсем как у подростков в темном подъезде и совсем не так, как должно быть».
Никогда раньше его не волновали эти вопросы, и он никогда не задумывался над тем, что почувствует девушка от близости с ним. Но сейчас он решил чуть притормозить. Андрей оторвался от ее губ и начал целовать грудь, шею, плечи, пытаясь вернуть самообладание.
«Не хватало еще опозориться на первой же встрече», – подумал он и, для того, чтобы на время переключится на что-то другое и отвлечься, открыл глаза.
Прямо на него со стены смотрели двое. Тот самый Ленин, с отложенной в сторону газетой, и Сталин со своей дурацкой трубкой. В их глазах, кроме насмешки, ничего не было. Казалось, они говорили:
«Ну что, пролетарий, и как тебе комиссарско-княжеское тело? Кажется, не справляешься?»
Андрей встряхнул головой, но это не помогло.
«Нечего было со свиным рылом лезть в калашный ряд», – будто покачав головой, категорично заявил Ильич.
«Не по Сеньке шапка», – заключил Сталин.
«А я-то на этом самом диване…» – подмигнул Ленин своему однопартийцу.
– Я, наверное, поеду домой, – неожиданно для себя пробормотал Андрей.
– Зачем? – не понимая о чем он говорит, глубоко дыша прошептала Инга.
В эту минуту еще можно было все исправить. Замолчать и продолжить ее целовать. Или сказать, что пошутил. Или что не надо спешить. Предложить выпить по бокалу вина. Конечно, момент первого возбуждения был бы потерян, но не все остальное. Но Андрея заклинило.
– Уже поздно. Мне долго добираться.
Инга, растерянно прикрыв руками грудь, спустилась на пол, натянула кофту и сухо и обиженно произнесла:
– Как хочешь…
Андрей направился к двери, чувствуя за спиной презрительные взгляды двух бывших вождей и Инги.
На улице он понял, какую глупость сморозил. Он застыл и чуть не заплакал прямо у «Военторга». Но возвращаться было нельзя.
До занятий оставалось не больше недели. За эти дни он чуть не сошел с ума, целыми днями придумывая слова оправдания, которые скажет Инге при встрече. Андрей даже немного успокоился.