Темная сторона
Шрифт:
«Смешно. Сам ведь свои прямо сейчас нарушаю», – подумал, наблюдая, как инкубский молодняк резво теряется в толпе.
Лиц парня и девушки, которых минут через десять привела ко мне Наталья, я постарался не запоминать. Они и так уже пахли оба возбуждением, хотя были предупреждены, что ничего приятного им со мной не светит. С инстинктивной реакцией, выработанной неоднократным впрыскиванием в сознание ментальных эндорфинов, ничего не поделать. На мгновение у меня было искушение отплатить им за кровь ожидаемым удовольствием – я ведь сотни раз делал это раньше со случайными жертвами. Но тем однократная случайность и отличается от систематического употребления этой нашей внушаемой вампирской наркоты. Об одном разе с легкостью можно забыть, а вот
Сытый настолько, насколько не бывал уже давным-давно, я махнул Наталье, хищной птицей наблюдавшей за мной и все больше нервировавшей этим своих защитников, и направился к выходу. Что же, пищу я добыл, заодно и волну слухов запустил. Если уж решился сотворить такую низость… нечего затягивать.
Глава 9
Проснувшись, я увидела за огромными окнами темноту и ощутила, что снова зверски голодна. Как ни странно, невзирая на отсутствие хоть каких-то источников света, могла теперь разглядеть все в этой исполинской спальне, которая вполне могла сойти за актовый зал в небольшой школе. И на этот раз я была тут одна, да и второпях натянутое на голое тело платье на месте. Еще некоторое время прислушивалась к звукам и рассматривала темные очертания мебели, задаваясь вопросом, сколько же проспала: весь день или вообще больше суток, раз так опять сводит живот. Его громкое урчание и было единственным, что производило шум в этом помещении. Еще мне хотелось в туалет, и кое-где чесалась кожа, намекая на необходимость принять душ, как и предлагал…
Так, секундочку! Или побольше одной. Можно мне еще не начинать думать о последних событиях? Как будто это и правда возможно.
Медленно поднимаясь в постели, я ерзала языком по зубам верхней челюсти, нащупывая там изменения, которые уже не проигнорируешь. Два самых настоящих клыка, не такие, как зубищи у тигра, конечно, но все же совсем не то, что помню у себя раньше. Я бы и палец в рот сунула, получше проверить, но где это видано, немытые руки в рот совать! Бабуля была бы в шоке.
Первым делом все же пошла не в ванную, а высунула нос в коридор, ведущий из спальни, и еще послушала. Похоже, хозяина, склонного воровать людей и кусать их, дома не было. Или он спит в какой-нибудь кладовке в гробу? А я? В смысле, мне тоже придется? Ужас! Где я его возьму? На карте что-то там еще оставалось от продажи квартиры. Интересно, на модель поудобнее хватит? Такую, чтобы не одни голые доски… Божечки, да что за дурь лезет в голову! Если бы этот упырь – как его зовут-то? – спал в гробу, то на кой черт ему спальня больше моей старой квартиры и кровать размером с вертолетную посадочную площадку?
Добравшись наконец до ванной, я нащупала на стене выключатель. Яркий свет больно резанул по глазам, и только через мгновение я осознала, что скалюсь и шиплю, как кошка, которой на хвост наступили.
И да, в зеркале я, между прочим, отражалась. Выглядела, само собой, растрепанным чучелом и подбородок, щеки, шея в едва заметных буроватых разводах.
Кровь. Я пила кровь. Желудок на признание этого факта свершившимся, отозвался новым заунывным урчанием и довольно неприятным спазмом.
– Я теперь вампир? – спросила у своего отражения, изучая новую себя и все ожидая прилива паники, отвращения, отрицания, желания броситься бежать все равно куда сломя голову, да чего угодно.
Но в сознании было поразительно тихо. Не считая любопытства, я сейчас никаких эмоций не испытывала вовсе. Потребности бездумно спасаться бегством тоже. Куда я побегу-то? В полицию? Ерунда.
Да и каких-то радикальных отличий во мне с первого взгляда не наблюдалось. Все та же я. Ну с клыками да в измятом платье, которое себе раньше не могла бы позволить. Бледная, но кто бы тут не сбледнул. Я и раньше-то румянцем в пол-лица не отличалась, а как заболела, так тем более.
– Я больше не больна? – наклонившись к самой зеркальной поверхности, всмотрелась в свои глаза, как будто это могло бы дать мне ответ. – Совсем? То есть не умру? Буду жить дальше? Но, собственно, где?
Вот что-то явно у меня не то с головой. Почему мои чувства какие-то… ну не знаю, недостаточные, заторможенные, что ли? По идее, все же должно бушевать в душе. Любой человек, получивший внезапно подобное избавление от скорой смерти, должен быть несказанно рад. Бегать, кричать, ликовать, сразу после того как перестанет биться в истерике от ужаса. Даже если эта новая жизнь еще незнакома и вполне может быть полна всяких неприятных сюрпризов, это же жизнь, да? Вот! Опять! Столько страстей бывало в моих фантазиях, сколько себя помню, а вот в реальности все вечно вот так вот. Никаких взрывов и крайностей. По сути, та истерика на крыше под дождем была первым бурным проявлением моих чувств.
Голод напомнил о себе очень сильным спазмом в желудке, и, отбросив размышления о глобальном в принципе, но несущественном сию минуту, я быстро сдернула платье и сунулась в душевую кабину.
Ух ты! Там было не меньше трех десятков насадок, бьющих по телу под всевозможными углами! А у здешнего хозяина губа не дура, и комфорт он любит на высшем уровне. Чем, кстати, зарабатывают на такую безбедную жизнь вампиры?
Ну, блин, Маша! Где твое «О, господи! Вампир! Он вампир! И я вампир! Что делать? Что делать?!» Нет же. У меня в голове только – где и на что я буду жить и откуда деньжищи у хозяина дома. Унылая я и меркантильная, да.
Ладно, было еще кое-что. Один вопросик. На кой черт этому вампиру, который выглядел как ходячая женская греза, понадобилась я, вот такая, какая есть. То есть вполне себе прозаическая, со своей унылостью в придачу?
Припоминая, что мне случалось читать о вампирах, я завернулась в большое, необыкновенно мягкое полотенце и обшарила все ящики в ванной. Больше половины оказались пустыми, в оставшихся хранились только мужские принадлежности. Женщины в этом доме нет?
Вернувшись в спальню, я перерыла так и стоящие на кресле пакеты, назвав в итоге себя бестолочью. Накупила всякого дорогущего барахла, эффектных вечерних платьев и белья, но ничего удобного и повседневного. Ну и ладно, за окном темно, значит, вечер – надену что есть. Облачившись в серебристое, струящееся по телу, словно жидкость, платье в пол, отправилась наконец на поиски кухни. Есть хотелось уже просто адски, так что очень-очень надеюсь, что она здесь есть и холодильник не пустует.
Кухня была и под стать всей квартире – огромная и ультрасовременная. Подходя к холодильнику, я себя уже внутренне готовила к тому, что увижу там медицинские пакеты с кровью – ну как в кино. Я же смогу заставить себя ее пить? С закрытыми глазами, представляя томатный сок. Зараза, я терпеть не могу томатный сок.
Однако там оказались вполне себе нормальные продукты, хотя преобладало сырое мясо. Итак, вампиры все же едят обычную пищу. Ура! Представить, что мне предстоит перейти полностью и навсегда на жидкую диету, не упоминая уж о моральной и технической стороне этого, было удручающе. Я за свою жизнь столько на этих диетах всяких отсидела… люди за убийство меньше сидят.
Так, посмотрим. Я извлекла из недр холодильника увесистый кусок мяса и, сглатывая слюну, уложила его на найденную в шкафах доску. Некрасиво шарить и хозяйничать в чужом доме, и при других обстоятельствах я бы ни за что так не сделала. Но лучше же я сытая, страдающая от стыда, чем мертвая.
От голода уже неимоверно тошнило, так что пока нарезала мясо, я между делом сгрызла еще и большую морковку. Сковорода с маслом уже грелась на плите, как вдруг мне в живот кто-то будто врезал беспощадным кулаком. Зажав рот, рванула к санузлу. Выворачивало меня долго, до тех пор, пока не почудилось, что с проклятущей морковью я отправила в унитаз и собственную печень. Всю трясло от слабости, и в глазах стремительно темнело, во рту все как мокрым пеплом облеплено, боль в животе была кошмарная. Морковка – отрава для кровососущих?