Темная сторона
Шрифт:
Ну еще бы, этот поединок, будь он неладен. Вот встанет – сам пришибу! Зачем влезла? Что, я бы сам этого Деева в рукопашной не потянул?
– Вытащи ее, Касьян. Я заплачу сколько надо.
– Я в этом не сомневаюсь, но сейчас все не от меня зависит. А ты иди, давай, рассвет скоро.
Глава 5
Зачем все это? Этот вопрос я начала задавать себе еще час назад, когда все мои гости, будь они неладны, набрались дорогущим алкоголем уже достаточно, чтобы начать себя вести естественно. То бишь перестать изображать вежливость и внимание ко мне, устроившей им эту, как они еще не знали, прощальную гулянку в съемном суперроскошном пентхаусе на верхнем этаже элитной новостройки. Блюда из ресторанов с заоблачной ценой, приглашенный бармен, устраивающий целое представление из
Но потом причина, по которой они сюда попали, практически перестала иметь значение. Каждый получал удовольствие в процессе. Тамара Игоревна и Любовь Савельевна из бухгалтерии вон, похоже, поставили себе целью перепробовать все заказанные мною деликатесы, особенно налегая на черную икру. Офисные красавицы зажигают на танцполе, перехватывая друг у друга местный пилон, будто он гарантирует звание лучшего работника на фирме. Бывшие одноклассницы демонстрируют друг другу драгоценные побрякушки, вдохновенно заливая о своей успешной жизни. А может и нет. Тайная любовь всей моей школьной юности Алешка Романов занимался примерно тем же, что и дамы из бухгалтерии, только с алкоголем. Кстати, была у меня мыслишка, когда его сюда приглашала, как-нибудь уложить его в постель в конце вечера. Гулять, так гулять. Пьянка, танцы и последний в жизни отвязный секс – классная же декорация для красивого ухода из жизни. Вот только на деле все оказалось не так, как лихо представлялось в воображении. Никакого фееричного праздника, где я внезапно звезда, которую запомнят потом на долго-долго. Просто люди, знакомые вроде раньше и сейчас, но совершенно чужие, улыбающиеся тебе фальшиво, а в глазах зеркальное отражение вопроса, что бился монотонным пульсом в моем мозгу все эти дни. Почему она, не я. Эх, уступлю свое место кому угодно, не глядя, и даже остаток денег отдам!
Короче, часам к одиннадцати вечера я окончательно поняла, что ни черта не удалось. Господи, чем я думала? Романов еще этот… ведь и тридцатника нет, но уже пивной животик и залысины наметились, ныряет без конца в рюмку, и только и разговоров, какая стерва его бывшая жена. Ну какая из него, блин, эротическая греза, и что за партнер для прощального взрывного секса? В постель-то его однозначно уложить придется очень скоро, однако совсем не для всяких непотребств. А я ведь хотела хоть разок, напоследок, чтобы знать, как это, когда совсем уносит… Антоша, правда, рядом мельтешит весь вечер, пьет мало, но вижу же краем глаза, как он все вокруг глазками щупает, взвешивает и оценивает. Вопросы наводящие опять же без конца как бы исподволь о размерах настигшей меня финансовой удачи и вид такой все более и более липкий и типа влюбленный. Противно ведь! Если ты неудачница по жизни, то и на пороге смерти тебе ничего не светит. Ни за деньги, ни задаром. Так грустно, что даже почти смешно.
Кто-то бы сказал, что я могла бы не просаживать деньги с экстренно проданной квартиры на салон красоты, тряпки и обувь, которые даже не поношу, и это бесполезное транжирство с псевдопраздником, а оставить их на какое-нибудь доброе дело. Фонду по борьбе с раком, например, ага. Медицине, что не помогла мне, но это же спасет, возможно, чью-то там другую жизнь, и ты оставишь свой след в истории человечества. Бла-бла-бла! Пусть кто-нибудь другой, очутившись на моем месте, так и сделает. Мне же и это предфинальное недовеселье, и жертвование в фонды, откуда все разворуют, видится одинаково бесполезным. Когда ты смотришь на все уже практически с «той стороны», то в принципе все бесполезное и суета.
– Идем потанцуем, Машуня, – потянул меня за руку с дивана, обитого шкурой какого-то там экзотического зверюги, Антоша-липучка, но я покачала головой и вместо этого пошла к стеклянной лестнице, ведущей на крышу.
Все. С меня хватит. Это ведь, по сути, агония, которую я зачем-то растягиваю. Но, с другой стороны, происходящее вокруг сказало мне то, что я сама себе не озвучивала до сих пор из трусости, наверное. У меня нет никого, с кем было бы отчаянно жаль расстаться. Никого, кому я бы даже могла рассказать о болезни, зная, что ему не наплевать. Рядом с кем можно поплакаться и получить настоящее сочувствие, а не вежливо-дозированную, положенную в таких случаях реакцию окружающих. А разве еще недавно я сама была не точно такой же? Удобно считала, что живу так… ну потому что бабуля, обстоятельства, характер у меня такой, внешность невзрачная… а на самом деле?
Открыв прозрачную дверь, шагнула на крышу, и ветер тут же пробрал до костей, а на голову полило. Конец моей укладке. Тоже мне несчастье. Каблуки немыслимой прежде стоимости туфель приглушенно цокали по здешнему покрытию, пока я шла к краю. Город поздним вечером внизу напоминал какое-то глубоководное чудище с сотнями тысяч люминесцентных светящихся точек, некоторые из которых оставались на месте, другие непрерывно двигались, будто этот монстр, чьих истинных очертаний не различить в темноте, все время ворочался.
Тонкое блестящее платье быстро промокло и прилипло к телу, стало ужасно холодно. Разве я должна ощущать холод? Где зашкаливающий адреналин и все такое, чтобы ничего вокруг не замечать?
Балкон (или как правильно назвать это пространство в половину всей крыши?) был окружен по краю широким и довольно высоким – мне выше пояса – бетонным парапетом. Ну и как на него взобраться? Просто перевалиться на ту сторону, как неуклюжая гусеница? Как-то это…
Оглядевшись, я увидела неподалеку накрытый сейчас бассейн с подсветкой и рядом с ним пластиковые кресла. Выбрав одно из них, я потянула его к краю крыши. Черт возьми, это была совсем не та легкая дешевка, что стоит везде и всюду. Сомневаюсь, что это вообще был пластик, учитывая его слоновий вес, скорее уж, цельный кусок бетона. Туфли я потеряла в процессе этих мебельных перемещений, пальцы на ногах поджимались от холодных луж под ступнями в тонюсеньких чулках, и при этом я прямо употела. Но своей цели добилась. Выдохнув, оглянулась на ярко освещенные окна чужой квартиры, где еще орала музыка и «веселье» шло полным ходом, и решительно полезла на кресло. Сразу же раздался треск подола облегающего платья, купленного всего-то несколько часов назад как раз к «мероприятию». И оно мне реально шло – я это собственными глазами видела. Почему-то именно это обстоятельство и доконало меня. Плюхнувшись задницей на парапет, вместо того чтобы встать там в красивой позе готовой к падению угасающей звезды, я сидела под проливным дождем, сгорбившись, рыдая и размазывая по лицу слезы вперемешку с небесной водой и тоннами косметики, которую на меня наносил стилист. Да что же я за недоразумение невезучее? Даже самоубиться красиво не выходит. Буду лежать там внизу, зареванная, в разодранном платье, с размазанной косметикой и с волосами, растрепанными ветром и облепившими всю физиономию. Пугало!
– Ну и долго мне еще ждать? – раздался хрипловатый незнакомый мужской голос позади, пугая меня так, что я дернулась, едва сразу не свалившись вниз.
– Ой! – взвизгнула, цепляясь за что попалось. – Вы кто?
– Тебе-то какая разница? Прыгать будешь или как? Долго мне тут торчать в ожидании?
Нет, это что за хамство такое? Я что, уже и суицид должна совершать поскорее, чтобы не задерживать кого-то.
– Когда захочу, тогда и прыгну! – огрызнулась, щурясь в темноту у дальней стены, откуда со мной общался нахальный незнакомец. – Вы как сюда попали?
– Тебя это и правда волнует? Я-то думал кое-что другое.
– А что меня должно, по-вашему, волновать в такой момент?
– Скажем, благополучие твоей бессмертной души. Слышала, что самоубийц ждут всяческие бесконечные муки и все в этом роде и покоя ты не обретешь?
– А здесь у меня одно бесконечное счастье, покой и радости прямо! – возмутилась я. – Жизнь – дерьмо!
– Тут возражений не имею. Чего тогда медлишь?
– А вам-то что?
– Устал от шума. Отдохнуть хочу.
– Ну так отдыхайте. Я при чем?
– При том, что ты сейчас прыгнешь, тебя живописно по асфальту размажет, а у меня появится повод пойти к твоим друзьям и разогнать их к хренам по такому случаю и тогда уж отдохнуть в тишине. Знаешь, как бесит это постоянное умцанье дурацкой музыки за стеной, пьяное гоготание и вопли трахающихся бездельников?
– Нечего было селиться в таком месте, значит! И нет там у меня друзей. У меня вообще никого нет!
Мои глаза привыкли немного, и я стала различать у стены силуэт высокой широкоплечей мужской фигуры в куртке с низко надвинутым капюшоном.