Тёмная Вестница
Шрифт:
Я посмотрела на неё с лёгкой шутливой укоризной – честность это хорошо, но самокритика тоже должна иметь границы, Ина махнула рукой и шёпотом ответила:
??????????????????????????
– Я человек простой. Не без греха, конечно, но зато я точно знаю, что я заслужила, а что выпросила. Своё место я выпросила процентов на двадцать, а наши новенькие – на все девяносто, и это моё дилетантское мнение, ты найдёшь больше косяков, я уверена. Но они все под патронатом, так что, имей в виду.
– Прямо все новенькие «под патронатом»? – недоверчиво уточнила я, она усмехнулась:
– Не все, только три, но поверь, ты их узнаешь, по ним видно.
Я пообещала всё учесть и быть поосторожней, Ина убежала
Когда я разделалась с последней бумажкой, было уже темно, идти по магазинам было не только бессмысленно, но и небезопасно, так что я решила принять предложение остаться на ночь за стойкой, всё равно меня оформили только сейчас, и моя первая смена должна была стать ночной, как и все последующие – весь первый курс я работала «ночь через две», с девяти вечера до девяти утра, если у меня была первая пара, мне позволяли уйти чуть раньше.
Дневная смена ушла, ночная разошлась по местам, я встретила гостей с последнего на сегодня поезда, после этой волны обычно наступало затишье часов до двух ночи, когда начинали возвращаться тусовщики из клубов, я потратила это время на чтение местных журналов, узнавая некоторые фамилии и названия компаний, которые запомнила ещё из журналов в поезде. Потом швейцар подал условный знак, который мы между собой называли «синяя волна» – к дверям подъезжали экипажи, из которых выходили хорошо отдохнувшие гости отеля, некоторым требовалась помощь, чтобы дойти до двери своей комнаты, я на этот случай сразу вызывала пару швейцаров дополнительно. Всё шло совершенно обычно и привычно, когда очередной гость внезапно привлёк моё внимание, хотя ещё даже не вышел из кареты – я узнала его ауру, сияющий эдельвейс над головой, второго такого не было, его было невозможно спутать.
Эта отсрочка дала мне возможность взять себя в руки и сохранить на лице приветливую улыбку, когда швейцар открыл дверь, впуская божественно красивого мужчину в костюме и очках и его очаровательную спутницу практически без ничего. Она смеялась так заливисто, как будто он рассказывал ей на ухо что-то невероятное, и прижималась к нему так крепко, как будто не могла устоять на ногах без его помощи. Её аура светилась огнём, практически сливаясь с его аурой, он хорошо её прятал, но мне было видно, потому что я знала, куда смотреть. Девушка принадлежала к расе тёмных эльфов, и может быть, людей – красивая, но не настолько, чтобы пренебрегать достижениями современной медицины и прочих наук модификации тела. И чем ближе она подходила, тем отчётливее я видела, что ей сказочку про совершенное творение Создателя, видимо, не рассказывали – она была «сделанная» вся, с головы до ног. Она носила на голове чужие волосы, носила на лице синтетические брови, ресницы и какие-то наклейки на глазах, делающие их цвет ярким и необычным, носила под кожей искусственный жир, придающий фигуре выразительные изгибы, носила на ногтях ещё одни ногти, искусственные поверх своих, я не понимала смысла этого явления. Под кожей лица вообще творилось что-то невероятное, я бы поизучала это в лабораторных условиях. И вся её кожа, абсолютно вся, от макушки до пяток, была покрыта краской, особенно лицо, как будто она не женщина, а заготовка. Но я ей улыбалась, ровно так же приветливо, как и ему, нереально красивому мужчине в очках, который шептал своей даме на ушко скабрезности, а глазами изучал меня от груди вверх, и когда дошёл до глаз, то замер на полуслове, так резко, что его дама удивлённо обернулась к нему, а я воспользовалась секундой, пока она на меня не смотрела, и улыбнулась Алану шире, всего на миг, но несомненно – я тебя узнала, и ты меня узнай.
Через секунду я вернула на место профессиональное выражение лица и ровно сказала:
– Добрый вечер. Карточку, будьте добры.
Алан опустил глаза и немного отодвинул от себя спутницу, достал из кармана карту и положил на стойку, посылая мне предупреждающий взгляд, который я проигнорировала. Я взяла его карту, прочитала и сверила со списком, взяла со щита ключ от пентхауса и протянула его Алану с дежурной улыбкой:
– Приятного отдыха, мистер Браун.
– Спасибо, – его голос звучал так напряжённо, как будто я в него из арбалета целилась, и за неправильный ответ он мог получить стрелу.
«Нет, дорогой Алан, ты в безопасности. Расслабься. "Мистер Браун", блин.»
Я улыбнулась следующему гостю, который как раз появился в дверях, Алан потащил свою даму в сторону лифта, я на него больше не смотрела.
Ближе к рассвету поток гостей иссяк, швейцар-привратник закрыл дверь и устроился у себя на стуле с книжкой, два дополнительных ушли пить чай в комнату отдыха, я тоже решила отдохнуть и ушла в комнату портье за стойкой, поглядывая в сторону входа через большое окно, которое с той стороны выглядело зеркалом. И спустя парочку журналов, к стойке подошёл аккуратный и бодрый «мистер Браун», беспрестанно поправляющий рукава и шейный платок.
«Не надо делать вид, что ты его и не развязывал, "мистер Браун", ты даже причесался минуту назад, я же вижу. Перед кем ты что пытаешься изобразить, и главное – зачем? Мы ничего друг другу не обещали.»
Он стоял у стойки, но колокольчик не трогал, хотя и посматривал на него несколько раз, я решила не торопиться, захочет – позвонит. Он позвонил.
«Опытные портье по звуку колокольчика способны угадать, с чем пожаловал постоялец. Если на секунду вообразить себя опытным портье, то... пожалуй, он увидел у себя в номере летучую мышь.»
Мыши были бичом отеля – их в Верхнем была тьма, и они, судя по всему, считали, что это их город, а все остальные здесь – их гости. А добропорядочные хозяева должны обеспечивать своим гостям комфорт, чем мыши и занимались, отлавливая насекомых после заката. Насекомые любили тёплую кровь, а теплокровные любили ночную свежесть, ради которой открывали окна нараспашку, чего им категорически не рекомендовала делать администрация отеля. Мыши залетали в окна каждую ночь, с частотой примерно по одной на три этажа, а учитывая, что «Роял Даймонд» был самым высоким зданием в городе, навыком выдворять шипящие зубастые комочки на улицу владели все сотрудники отеля, даже Ина. Я пыталась не представлять, как прекрасная спутница Алана пищит на ультразвуке, топчась по роскошной алой кровати и указывая пальцем на верх шкафа, где щерит белые зубки маленький перепончатокрылый хищник.
«Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.»
Я закрыла журнал и вышла к стойке с дежурной улыбкой:
– Чем могу помочь, мистер Браун?
Алан осмотрелся и наклонился ко мне, заглядывая в глаза и тихо сообщая, как пароль:
– Мы никогда не виделись до этого момента, принцесса, окей?
Я кивнула с той же дежурной улыбкой:
– Конечно. Ещё что-нибудь?
– Я серьёзно. Это может стоить мне больших проблем, я надеюсь на твою добросовестность.
– Сделаю всё, что в моих силах, мистер Браун, – я взяла блокнот и написала: «Заменить полотенца в белой ванной пентхауса», подняла глаза и изобразила вопросительную улыбку: – Что-нибудь ещё? Ресторан закрывается в полночь, но вы можете сделать заказ на утро, его доставят в любое время, начиная с девяти.
Алан смотрел мне в глаза так внимательно, как будто надеялся там что-то прочитать, я гордилась тем, что могу не дать ему такой возможности. Он понизил голос ещё сильнее и спросил:
– Всё в порядке?