Темная волна. Лучшее 2
Шрифт:
Аист то и дело шмыгает носом, близко к Санжару не приближается:
– Видал, Вадос? Все почти так же!
Что так же? Они тоже видели? Бред, какой же бред.
Питбуль хмыкает:
– Начали бы щуплого жать, так все и было бы. Не подходи к нему, он мастер ногами махать. А здоровяк, вроде, пошугливее должен быть. На оба колена, я сказал! – рявкает мне.
Скребут ногти в спальне.
Вадос оценивающе окидывает меня взглядом:
– Ты тупой или упрямый? А, качок?
– Старшина, ты слышал, что мой друг сказал. Документы предъявите.
Питбуль переглядывается с товарищем:
– Будут сейчас вам документы.
Лезет в карман, и через пару секунд в его руке уже потрескивает электрошокер.
Слева к Аисту обращается Санжар:
– А давно сотрудники правоохранительных органов перстни воровские себе колоть начали? Шаришь, в чем дело, Игорян? – Это уже мне.
– Ага. И званий своих не знают. Да, товарищ старший сержант? – Обращаюсь я к Вадосу.
Питбуль косится на свои погоны. Полсекунды всего, но мне хватает, чтобы в прыжке сбить его с ног и впечатать в комод. Он кряхтит и роняет шокер на пол. Мы падаем на битое стекло и рассыпавшиеся медали и кубки. Не дав опомниться, несколько раз бью его башкой об пол. Ему недостаточно – крепкий, сволочь. Изворачивается ужом, хватает за ноги, поднимается и опрокидывает меня на спину. Пока пытаюсь встать, успевает подобрать шокер и пускает мне разряд в печень. Знал бы ты, паскуда, сколько раз меня ими били. Я лишь отшатываюсь назад, не глядя нащупываю бутылку на столе и бью Питбуля в висок. Не ожидав такой прыти, он пропускает удар и неуклюже валится на пол. Слева от меня тоже какая-то суета, смотреть времени нет. Не стреляют, значит, Санжар справляется. Упираюсь противнику коленом между лопаток, беру шею в захват и слышу, как под моими руками трещат позвонки. Он сопротивляется изо всех сил, лицо краснеет, шея бугрится напряженными мышцами. Крепкий. Если выпущу из захвата, другого шанса не будет. Взревев, тяну на себя и вправо. Громкий хруст, резкий, как удар бичом, и Питбуль обмякает. Ступней чувствую, как штаны у него на заднице влажнеют, а в воздухе разливается вонь.
Санжар уже стоит над извивающимся на полу Аистом. тот держится за перебитое горло и хрипит. У Санжара даже дыхание не сбилось. Стоит и смотрит, как у его ног умирает человек. Длинный тянется к пистолету, лежащему в полуметре на полу, но Санжар босой ступней отталкивает пистолет в сторону. Пока он не видит, достаю ПМ из кобуры коренастого и прячу сзади за ремень. Аист дергается еще с минуту и затихает. Санжар говорит мне:
– Потащили?
В темном коридоре складываем тела. Санжар шепчет:
– Это Адама люди. Как-то на нас вышли. Надо валить. Я одеваться пойду.
– А я в сортир.
Запершись в туалете, прикладываюсь ухом к двери и слышу шлепанье босых ног по направлению к спальне. В зале на пару секунд шлепанье затихает – поднимает пистолет, падла. Достаю ПМ, щелкаю сливом. Пока шумит вода, снимаю с предохранителя и передергиваю затвор. Держа руку с пистолетом позади, крадусь к спальне. Санжар невозмутимо одевается. Рыжая, замотавшись в одеяло, сжалась в углу кровати. Встаю за спиной у Санжара.
– Как они нас нашли?
Он пожимает плечами.
– Может, сестра Адама, а, Саня?
– Она мертва. Не успела выйти из комы, – даже не оборачивается.
– Мертва? Ты же сказал, что с ней все хорошо.
– Да. И это значит, что она мертва. Я первым делом в больницу к ней съездил.
– Ну ты и мразь.
Он лишь пожимает плечами и кивает.
Краем глаза я вижу ствол, лежащий перед ним. Отхожу назад, подтягиваю стул и тяжело опускаюсь. На плечи словно рухнул весь мир. Лишь одна мысль не дает покоя.
– Санжар, а если она мертва, то кто рассказал Адаму, что я был за рулем?
Он уже взял в руки олимпийку, но откладывает ее и разворачивается ко мне, пистолета в руках нет. Мой ствол он не видит.
– Я рассказал. Надо было тебя в лесу еще завалить, не рассусоливать. Вы с ним оба у меня в печенках уже. Один головорез поехавший, другой наркоман безнадежный, – не дождавшись ответа, отворачивается, упирается руками в сушилку.
– Слышал, о чем эти двое говорили? – Спрашивает после недолгой паузы.
– Слышал.
– Понял, о чем?
– Предположим, понял. Дальше что?
Не отвечает, накидывает олимпийку:
– Ты тоже это видел? – спрашивает Санжар.
– Видел. Что дальше-то, я тебя спрашиваю?
Саня, не надо. Не вынуждай.
– Сам знаешь, что дальше, – щелчок предохранителя.
Он не успевает развернуться. Никак не успеть, когда ты уже под прицелом. Я стреляю ему в спину, и он валится на сушилку, падает вместе с ней на пол. Силится подняться, руки разъезжаются на разбросанных вещах. Что-то шипит сквозь зубы, тянется к пистолету, но я подхожу и стреляю еще раз – в голову. Под Санжаром расплывается бордовое пятно. Шелестит тополь за окном. Шуршат шторы. Скребут ногти, грязные, обломанные. За спиной шорох одеяла. Разворачиваюсь и направляю ствол на рыжую:
– Руки! Руки покажи быстро!
Медленно поднимает руки над головой. В правой стянутый со стола кухонный нож.
– Брось!
Звон металла.
– А ты? Ты видела? – Алина дрожит, боится. Я тоже боюсь. – Сон видела, говорю? Отвечай быстро!
– Видела, – по ее щекам бегут слезы.
– В живых оставалась хоть раз?
– Нет… Ни разу… – сотрясается в рыданиях.
– Сразу дохла?
Отчаянно мотает головой, прячет лицо в складках одеяла.
– Видела, что за шторами? Что потом?
Она поднимает испуганный взгляд:
– Нет, не видела, – дрожит. Взгляд жалобный, будто у побитой собаки.
Перестук костей. Жадные ногти царапают пол. Гнилостное дыхание.
– Ладно, сейчас узнаем.
Беру подушку, прикладываю к ее голове и спускаю курок. Глухой хлопок, окропленные красным перья разлетаются в разные стороны.
И тишина. Нет стука. Нет скрежета по полу. Лишь тонкий, тихий шепоток на грани сознания. Словно меня рывком выдернули из омута кошмара в привычный мир. Я даже не чувствую ставшего уже привычным взгляда из темноты.
Нет времени думать – вдалеке уже заливаются сирены. Достаю сумку из-под кровати, цепляю на шею связку амулетов, подбираю пистолет Санжара и выхожу из квартиры.
Машина заводится сразу и, сворачивая со двора в темный проулок, успеваю заметить приближающиеся блики полицейских мигалок. Пустынные улицы, змеясь и перехлестываясь, выводят меня на мерцающую редкими огоньками трассу, и я еду на восток. Придется валить в Хабаровск, Белек не примет меня без Санжара. Просто тихо убьет и заберет товар с деньгами себе.