Темная Звезда
Шрифт:
Герцог еще успел спросить, не заметил ли кто ее, она протестующе тряхнула головой, взметнув веером короткие медные прядки и неумело, но жадно прильнула к губам герцога. И для этих двоих все пропало, прошлое, будущее, предстоящая им страшная дорога, войны, смерти, потери. Илана добилась того, чего желала более всего на свете, — таянская лиса выиграла у северного волка. И Рене с готовностью признал свое поражение.
«Вот они!» — это были первые слова, которые произнес Стах Гери с той минуты, как «Серебряные» и десятка четыре
Беглецы шли рысью. Они и так потеряли почти сутки, объезжая по дуге возможные засады. Все молчали. Кто обдумывал свою собственную судьбу, кто перебирал в памяти тех, кто ушел раньше или, наоборот, остался. На душе было мерзко, люди чувствовали себя виноватыми, хотя даже самый строгий судья не может осудить воинов, выполнивших приказ.
Когда впереди замаячили огни большого лагеря, таянцы немного приободрились. Мистическая вера в Счастливчика Рене давно затопила не только Эланд, но и Таяну. Почему-то казалось, что герцог знает, что делать. Но и эта надежда рухнула. Отряд эландцев, к слову сказать, при приближении неизвестных схватившийся за оружие, был вряд ли в лучшем настроении, чем вновь прибывшие. Когда разъяснилось, кого это носит Проклятый по ночам, Сташека и лейтенанта Роцлава Храта, по старшинству возглавившего остатки гвардии Стефана, пригласил к своему костру коронэль Диман. Старый маринер, и так суровый и немногословный, был еще молчаливее и жестче, чем обычно. От него и узнали, что Рене минувшей ночью покинул отряд. Диман получил приказ идти в Идакону так скоро, как это допускают приличия. Отряд, сопровождающий тело усопшего клирика высокого ранга, не мог нестись вперед как угорелый. Но Рене велел торопиться.
Если Диман и знал, куда и зачем подался герцог Аррой, он тщательно хранил тайну. Зато ветеран не упустил ни одной подробности схватки в Высоком Замке. Видно было, что он одобрил решение Гардани. Сташеку стало немного легче, когда эландец потрепал его по плечу и рассказал о старом идаконском обычае. Маринер, первый раз выходя в море, клянется жертвовать всем — жизнью, здоровьем, даже честью, чтобы спасти остальных.
— Так было надо, сынок, — взгляд коронэля был непривычно теплым, — Шандер должен был остаться, ты — уйти. Пусть Великие Братья дадут тебе шанс спросить с той сволочи, что теперь засела в Замке.
…В эту ночь все, включая Сташека, спали как убитые, хотя юный нобиль и был уверен, что не сомкнет глаз. Сутки в седле лечат от бессонницы лучше любой травы. Не спали только часовые. И Диман. Старый маринер разрывался между желанием броситься назад за Рене и приказом.
Будучи старше Арроя на одиннадцать лет, коронэль знал адмирала, как никто другой. Будь его воля, он никогда не отпустил бы Рене, но удержать того не представлялось никакой возможности. Вчера ночью герцог сказал, что узнал нечто очень важное, нечто, что вынуждает его вернуться. Диман получил строжайший приказ двигаться вперед, словно ничего не произошло. Рене обещал нагнать их во Фронтере. Сейчас Диман не сомневался — Рене встретился с Иланой. Но куда они отправились потом?
Хорошенько подумав, ветеран решил, что все дело в принцессе. Маринер политикой не интересовался, но только слепой и глупый не видел и не понимал, что впереди маячила война с Таяной и Тарской. Эланд был не готов, так что каждый день мира был на вес золота. Кроме того, Годою и его прихвостням был нужен мало-мальски достойный повод, чтобы объяснить Церкви, народу и другим государствам свое поведение. Похищение принцессы развязывало им руки. Но, с другой стороны, отдавать девчонку Михаю… Лучше всего было где-то ее укрыть, и Диман почти не сомневался, что именно этим Рене сейчас и занят. Что ж, это не самое опасное из его похождений. До рассвета оставалось еще несколько ор, когда коронэль, убедив себя в том, что ничего страшного не происходит, смог наконец уснуть…
Глава 35
Илана пришла в себя первой.
— Жизнь моя, — принцесса слегка отстранилась, — нам надо поговорить, — она лукаво улыбнулась. — Все остальное успеется, ведь у нас впереди целая ночь и целая жизнь. Сядем?
Ланка подала пример, с ногами забравшись в глубокое кресло.
Рене удивленно пожал плечами:
— Что же ты хочешь мне сказать?
Ланка рассказала все. Или почти все. Она хотела быть императрицей, разумеется, если императором будет он, Рене Аррой. Арция стара и слаба. Если по ней ударят объединенные силы Таяны, Эланда и Тарски, она не продержится и месяца.
На развалинах Арции они создадут великую державу от Последних гор до Южного пролива, пойдут дальше. Эландские маринеры шутя совладают с атэвским флотом. И вместо подгнившего и порванного в середине лоскутного одеяла появится Благодатная Империя, которая будет стоять вечно.
Илана говорила быстро, пытаясь как можно короче и понятнее растолковать возлюбленному, как бросить к своим ногам весь мир.
Главное, удачно начать! Для этого надо объединить силы Эланда, Таяны и Тарски, где у Михая есть могучие союзники. Но им, союзникам, в общем-то, все равно, кому помогать — герцогу или герцогине. Рене — прямой наследник Таянского престола, переманить же нынешних помощников Годоя нетрудно. Она не зря обвенчалась вчера ночью с господарем Тарским. Теперь у него от нее не будет секретов. Ланка быстро договорится с его союзниками, после чего Годой получит все, что заслужил за совершенные им убийства. Рене за это время освободится от супруги и Рикареда и спокойно женится на вдовствующей герцогине Тарски. Ну а когда Творец пошлет Благого Вестника за королем Марко, а этого, похоже, ждать недолго, Таяна спокойно перейдет под руку Рене и Иланы.
… Рене молча смотрел на девушку и не понимал, как ору назад она могла быть столь близкой и желанной. Даже красота Иланы словно бы исчезла, изящные ручки казались хищными птичьими лапами, медные кудри — ядовитыми щупальцами морского лилиона, в которых находят смерть неосторожные ловцы жемчуга. Эта женщина была не менее опасна… Вот кому следовало родиться дочерью Годоя! Она была бы отцу незаменимой помощницей, пока не решила бы, что старику пора отдавать корону…
Ланка продолжала говорить, а он слушать, и слушать внимательно. В словах принцессы было слишком много смысла, чтобы Рене позволил себе прервать ее. Он молчал, а она говорила и говорила, повторяя свои доводы уже по третьему кругу: — Королевский дом Арции дышит на ладан, да и сама Империя насквозь прогнила. Если мы, Дети Севера, не поднимемся, мы и оглянуться не успеем, как окажемся под властью султанов Эр-Атэва.