Темная Звезда
Шрифт:
— Откуда она взялась? — Он задал вопрос, уже зная ответ. Змея была в архипастырском венце, и сама она туда заползти ну никак не могла…
— Прости, я вошел без стука, — Рене Аррой закрыл окно и быстрым очень молодым движением, подтянувшись на руках, уселся на высокий узкий подоконник, — мне надо поговорить с тобой, Шани. И лучше наедине.
— Выйди, Бельчонок, — граф сказал это очень тихо, но Белка, как ни странно, спорить не стала.
— Я весь внимание, монсигнор.
— Не пытайся быть вежливым. Не нужно. Нас осталось так мало, что мы не можем позволять себе ломать комедию. Я оплакиваю Стефана не меньше, чем ты, но, боюсь, эта смерть не последняя. Пришел же я не поэтому. Завтра утром мы уходим.
Шандер едва сдержал крик. Несмотря на трагедию, а может, именно благодаря ей, Гардани стал воспринимать адмирала как часть Таяны. Казалось, будучи законным наследником Марка, Аррой теперь просто обязан задержаться в Высоком Замке, благо в Эланде все спокойно. И вот…
Рене улыбнулся, но голубые глаза оставались мрачными:
— Такова воля короля, Шандер. Он хочет, чтобы я немедленно возвращался. Марко говорит о том, что это ради моей же безопасности, но мне кажется, он лжет…
— Что вы сказали? — Шандер был поражен и не смог этого скрыть.
— Я сказал то, что сказал. Король Марко желает сохранить жизнь Михаю и не желает, чтобы я оставался в Таяне. У меня возникло ощущение, что он что-то скрывает и боится, что я разгадаю его тайну. Мне не нравится Марко, — неожиданно резко бросил адмирал и отвернулся к окну.
Вечерело. Со двора доносился звон амуниции, конское ржание, — эландцы, видимо, уже собирались в дорогу. Гардани решился заговорить не сразу:
— Что же будет, дан Рене? — Вопрос прозвучал беспомощно, чуть ли не по-детски, но собеседники этого не заметили.
— Не знаю, Шани, — Рене соскочил с подоконника и, подойдя к графу, коснулся его плеча, — тебе будет очень трудно. Когда я уеду, ты останешься один. Или почти один. Илана — женщина, Лукиан глуп, а Симон не более чем простой горожанин… Правда, я очень надеюсь на нового кардинала, но он прибудет не раньше чем через полтора месяца.
Герцог помолчал, потом по привычке тряхнул белой головой, словно бы бросаясь в битву, и продолжил:
— Ты знаешь, меня немало поносило по свету, прежде чем я стал тем, кем стал. Я понял, что сломать можно каждого, если, конечно, знать на чем. Боль телесную до определенной степени еще можно терпеть, но мучения тех, кто нам дорог… — каждое слово Рене отзывалось в душе Шандера такой же мукой, как некогда удары молотка, заколачивавшего гроб Селии, — Шани, я не предлагаю тебе уехать в Эланд, хотя должен был сделать именно это. Ты все равно не согласишься. А если б согласился, это значило бы, что ты не тот, кем кажешься. Твое место здесь.
Попытайся разобраться, что происходит, дождись Романа, расскажи ему все, что ты узнал и, — Аррой попробовал улыбнуться, — особенно то, что не узнал. Будет нужно — отправь весточку во Фронтеру, в село Белый Мост. Тамошний войт найдет способ доставить письмо ко мне. Будет некого отправить или отсутствие твоих людей будет замечено, обратись к новому кардиналу. Не прошу тебя об осторожности, но все ж не забывай, что твоя смерть — это еще одна победа Михая.
Шандер кивнул, дескать, обещаю по возможности не умирать.
— Ты уж постарайся. Пойми, я должен был сказать тебе все это. А теперь главное. Я думаю забрать с собой Белку, Мариту с Микой и Лупе. Если ты будешь знать, что они в безопасности, сможешь выдержать гораздо больше. Марита слишком красива, чтобы оставлять ее в Замке, один раз она уже попала в беду…
— В Эланде меньше мужчин?
— Больше. Но в Эланде хозяин я, а не теряющий силы и разум король, женатый на безвольной дочери предателя и колдуна. По Эланду не разгуливают убийцы, кроме того, маринер никогда не поднимет руки на женщину. А Мике пора увидеть море. И я не шучу, Шани, время шуток давно прошло. Ты должен отправить их со мной, даже если придется их связать.
— Я понимаю, монсигнор. Вы правы во всем. Мне будет тяжело без Белки, но я должен быть один, если хочу победить. А Лупе… Хватит на ее век горя… Они поедут в Эланд. Я сам бы просил вас об этом, если бы знал о вашем отъезде. Но, — Шандер заметно колебался, задавая вопрос, — я, конечно, не заменю вам ни Стефана, ни Романа, ни Иннокентия, но я был бы более полезен, если бы знал, чего вы ищете и чего опасаетесь.
— Когда вернется Роман, он скажет все, что знает… Или что сочтет нужным. Я сам мало что понимаю, могу сказать лишь одно: то, что происходит, это не придворные интриги, не борьба за власть и даже не применение Запретной магии в том смысле, в каком ее понимают наиболее разумные клирики. Пришли в движение какие-то малопонятные и, видимо, очень древние силы, о природе которых не знаем ни мы, ни эльфы…
— Эльфы?! Вы снова говорите о них, монсигнор. Что вы имеете в виду?
— Только то, что мы не одни. Рядом с нами когда-то жили, а кое-где живут и теперь другие расы. Эльфы — лишь одна из них, наверное, самая прекрасная, хоть и чуждая нам.
— Неужели вы бывали у эльфов?! — Шандер даже забыл о тех бедах, которые и вызвали этот разговор. — Я думал, вас научили их магии какие-то люди, набравшиеся чужих премудростей.
— Я действительно встречался с эльфами. И ты встречался. И не только с эльфами, вспомни Тисовую падь. Не мы одни живем в Благодатных землях. Есть и другие. Одни враждебны нам, людям, другие равнодушны, но кто-то может стать настоящим другом и союзником. Помни об этом и ничему не удивляйся.
— Но если нам будут помогать эльфы, то и у Михая могут найтись союзники…
— Не «могут», уже нашлись. Я не имею в виду гоблинов. Те — что? Воины, хоть и хорошие, с ними воевать мы научимся. Дело намного хуже. Годой ухитрился спустить с цепи какие-то жуткие колдовские силы. Именно они погубили принцев, я не могу этого доказать, но уверен в этом так же, как и в том, что знаю морской путь из Идаконы в Атэв! — Адмирал досадливо махнул рукой. — Будь проклят тот день, когда я променял море на дворцовые полы.