Темнее оранжевого
Шрифт:
Аловолосая девушка уставилась на свою близняшку.
— Хаши-кун?
— Мито-тян!
Они одновременно ступили навстречу друг другу, крепко обнялись и слились в страстном поцелуе.
— Ничего себе! — сказал Суйгецу, зажав нос, из-под которого брызнула струйка крови.
— Хенге но дзюцу! — прозвучал голос сенсея.
— Вы уверены? — скептически спросил Наруто, глядя скудно одетую копию Цунаде.
— Конечно же! — тонко захихикал Джирайя. — Ведь так я смогу ходить на женскую половину источников.
— Я имею в виду,
— Дан тоже жив? Это значит, что она теперь с ним?
— Не совсем, — от самодовольной улыбки Наруто едва не трескалось лицо. — Мы говорим о моей девушке, учитель. Как вы верно заметили, ученик вас превзошел. Ну а если видели красотку Мизукаге, то поймёте, насколько вы позади меня. Кстати, Пейна, то есть Нагато, убившего вас, победил тоже я. Любимец женщин, великий жабий сеннин, галантнтный и великолепный Наруто Узумаки! Простите, но ваш тот танец я не буду повторять, считаю его дурацким.
— Ладно, — повесил нос сенсей. — тогда так. Хенге но дзюцу!
— Серьёзно? — Наруто оглядел прекрасную блондинку с двумя озорными ховостиками, одетую в скудный кожаный костюм, состоящий из лифчика, коротких шортиков, рожек на голове и длинного острого хвоста за спиной. — Моё Секси-дзюцу, вторая версия?
— Что поделать, если оно у тебя великолепно?
— Ладно, Джирайя-тян! Каге Буншин но дзюцу! Гедо: Ринне Тенсей!
Джирайя ухватила себя за грудь, начала её с вожделением мять и издавать томные стоны. Наруто с интересом окинул свою бывшую наставницу и показал той большой палец.
— Ну ладно, раз уже все закончили, пойдём…
— Погоди, Наруто-кун, — нежно и невинно улыбнулась Мито. — Тобирама хочет превратится в свою красавицу-сестру Току.
— Я не собираюсь…
— Тобирама-кун ОЧЕНЬ хочет стать своей сестрой Токой, моей хорошей подругой. Ведь он знает, что от Узумаки не защитит даже Шинигами!
— А знаешь, Наруто, — покладисто сказал Нидайме. — Быть снова живым — это так заманчиво!
*
Первые лучи солнца показались за из-за горизонта и Наруто, счастливо обняв отца и мать, не щуря глаз взглянул на диск алого светила. Пусть Узумаки и был доволен собой, его голова всё равно лопалась от множества мыслей.
— Па, ма, что мне делать? Поговорил с Орочимару по поводу Кабуто. Саннин рассказал мне его историю. Получается, это Коноха сделала его таким? Он не сильно-то и виноват? Пусть он стал причиной кучи смертей и сделал много зла, но ведь это мы поставили его на такой путь. Его мать, Ноно, она погибла из-за Данзо. Того самого человека, который был в Гоей Бутай под командованием Тобирамы-тян, которого дедуля, человек, которого я безмерно люблю и уважаю, назначил руководить отделом Анбу. Человека, который даже при тебе, папа, занимал эту должность. Я спросил Акацучи-сана, что случилось с Нанигаши, так её звали в Стране Земли. Она умерла на его руках и была с почестями похоронена в Иве. Ещё мы долго говорили с Конан-тян…
— Я думала, вы занимались не разговорами! — расхохоталась Кушина.
— Мам, я говорю о серьёзных вещах! — нахмурился Наруто, но тут его лицо озарила самодовольная улыбка. — Хотя ты права, мы с ней не только говорили. В смерти их друга Яхико и в том, что Нагато стал Пейном, тоже виноват Данзо, как и гибели клана Учиха. И опять, вина лежит на Конохе. Мадара был шиноби Конохи, его выкормыш Обито… Папа, это не твоя вина! Он сам пошёл по пути тьмы! Обито тоже был шиноби Листа. Получается, все эти тысячи жизней, что мы с Курамой не смогли спасти — вина нашей деревни?
— Сын, скажи мне. Есть ли в чём-то вина твоих друзей? Их родителей? Знакомых? Простых жителей? Сделал ли что-то неверно Сандайме? Шодайме? Нидайме? Я?
— Я не знаю, папа. Я не знаю. Но наверное всё же нет.
— Ты прав, но одновременно ошибаешься. Наша вина с Хирузен-саном весьма велика. Мы лидеры деревни. За всё, что происходит в ней, за поступки каждого шиноби, несём ответственность именно мы. Но даже если случается худшее, даже если Хокаге допустил непоправимое, он должен принять ответственность за свои просчеты. Жить с мыслями о тех, кого мы подвели и не допускать подобного в дальнейшем.
— Скажи, папа, ты готов? Твоя жизнь изменится навсегда.
— Наруто, — улыбнулся отец. — это не жизнь. Я буду с тобой и Кушиной-тян, а это самое главное.
— Тогда приступим?
— Ты уверен, Наруто?
— Мы об этом уже говорили. Курама должен быть снова целым. К тому же, — Наруто расхохотался. — иначе выйдет, что мама и Мито-тян круче меня как джинчурики.
— Ложись на землю, — сказал отец.
— Подожди, пап. Вы с мамой вроде бы хороши в барьерах?
— Боишься, что твой хвостатый друг вырвется?
— Нет. Но Обито нужен Курама. Он умеет проходить сквозь землю. И если он нам помешает, последствия будут катастрофическими.
— Ты действительно вырос, сын.
— И красотой пошел в маму! — хлопнула мужа по плечу Кушина.
— А умом в… — Минато глянул в прищуренные глаза и начинающие вздыматься алые волосы и закончил: — И умом тоже в маму! От меня у него волосы и глаза.
Кушина самодовольно улыбнулась. Минато вздохнул, создал четырех клонов и те разбежались в стороны.
— Скажи мне, Наруто-кун, а что это за клоны, которые все утро слетаются в лагерь?
— Одного я послал подобрать Кабуто, Саске рассказал, где они с Итачи его оставили. Представляешь, он был неподалеку от Анко-тян, но чакра была очень странная и я решил не проверять, что это такое. Ну а остальные… Сюрприз!
— Решил не проверять? — с сомнением в голосе спросила Кушина. — Точно, решил?
— Ну, ты меня слишком хорошо знаешь! — расхохотался Наруто. — Нам с Анко-тян было не до того.
Минато одобрительно кивнул. Прозвучали голоса его клонов и в воздух взметнулись полупрозрачные стены фиолетового огня.