Темнейшая ночь
Шрифт:
Ух, Дэрроу. Не хотелось бы портить твой праздник, но ты же в плену. У Ловца. Припоминаешь?
Будто бы услыхав ее внутренний диалог, голос ликующе захихикал.
«Я знаю, как сбежать. Ты будешь действовать или останешься в этой грязной дыре? Все, что нам надо сделать, это немного покопать»
Человек из прошлого обращался не к ней, а к другому пленнику. Их разговор привлек ее внимание, заставляя уши пульсировать. Не упуская образ Мэддокса из виду, она выслушала указания, куда именно надо идти. Вскоре она таки ухмылялась.
«Спасибо»
«Да, да. Не за что» произнес новый голос. Настоящий, не из прошлого.
Теряя улыбку, она прищурилась и осмотрела камеру. Никого кроме нее не было, но нечто…наполняло воздух. Пульсировало силой и энергией.
«Кто здесь?»
«Ты же хочешь узнать, как снять проклятие, не так ли?» Женский голос. Утверждение, не вопрос. «Я слыхала, что ты просила этого ранее»
Эшлин ощутила жаркое покалывание от одного плеча до другого, как если бы кто-то провел пальцем по ее коже. Затем теплое дуновение колыхнулось пред нею. Но она по-прежнему ничего не видела. С чем бы она ни имела дело, девушка точно знала, что это не человек. Бессмертный? Один из Мэддоксовых богов?
«Да» ответила она дрожащим голосом. «Просила»
«Лады. Я могу помочь тебе в этом»
Лады? От вероятной богини? Странная манера говорить.
«Вы и сбежать мне поможете?»
«Не все сразу, котеночек» Нечто забрезжило в углу – показались длинные светлые волосы. Затем она увидела высокую женщину с телом супермодели – телом, одетым в красный топ и черную юбку, такую короткую, что она едва прикрывала линию ее трусиков. Высокие, чернильно-черные ботинки. Наконец-то материализовалось лицо, и Эшлин обнаружила, что зрит воплощение прелести. Черты такие совершенные, такие возвышенные и величественные, что могли принадлежать только лицу богини. «Твой дружок, тюремщик – ну кто он там тебе? – упоминал сказки, правильно?»
Была ли это иллюзия или настоящая женщина?
«Да»
«Значит, ты уже имеешь ответ. Припомни сказки» Нахмурилась. Лизнула ярко красный леденец. «Чему они учили тебя?»
«Для меня достаточно настоящая», подумалось Эшлин.
«Искать принца?»
«Фу. Неправильно. Думай, девчушка. Мне надо обратно»
Обратно куда? Как зовут это создание? И почему она здесь и помогает?
«Я сказала – думай, но детка, не похоже, чтоб ты думала. Ты меряешь меня взглядом. Хочешь кусочек или как?»
Ее?
«Нет. Конечно же, нет»
Пожатие плеч.
«Тогда я полагаю, что ты додумаешься»
Ладно, ладно. Думаю…Сложновато было вспоминать сказочные детали, когда потребность побега была такой сильной, но как-то она справилась. Принц в «Спящей красавице» продирался сквозь терновник и пламя, чтоб убить дракона и спасти девушку. В «Леди Малин» принцесса сделала подкоп под стеною крепости, где томилась сем лет, ее жажда жить и отыскать своего принца придавала ей сил. В «Шести Лебедях» принцесса отдала свой голос на шесть лет, чтоб избавить своих братьев от ужасного проклятия.
Эшлин всегда вздыхала по этим историям, глубоко отпечатав в своем сердце, чтоб вспоминать наедине. Ей всегда втайне хотелось, чтоб принц примчался в Институт, подхватил ее на своего белого скакуна, увозя на закате в незапятнанные старыми голосами земли. Он так и не пришел. Но это и к лучшему, поскольку девушка научилась рассчитывать лишь на себя.
«Ну?»
«Сказки учат решительности, настойчивости и самопожертвованию. Что ж, я решительная, я буду настаивать, но чем же мне пожертвовать?» дрожь сотрясла ее. Попросят ли ее пожертвовать их отношениями с Мэддоксом? Он был всем для нее. Чтоб спасти его, все же… что угодно. Даже – ее живот подвело, скрутило – это. «Я не принцесса, и моя жизнь вряд ли похожа на сказку»
Хохот.
«А разве ты не этого хочешь?» Пауза. «Вот зараза! Твой недруг приближается. Подумай над сказанным мною, а позже мы посовещаемся»
«Но вы ничего не сказали по-настоящему»
Прошла секунда и воздух омертвел, исчезло всякое ощущения жизни.
«Получше теперь?» внезапно спросил МакИнтош.
Веки Эшлин распахнулись. Когда же она закрыла их? МакИнтош стоял у решетки. Кашлял настолько сильно, что сгибался пополам. Удерживался ровно, только цепляясь за железные прутья. Он выглядел еще более больным и бледным, чем в последний раз.
«Лучше» мягко ответила она. Привиделся ли ей весь разговор с невидимой богиней?
Мужчина открыл решетку и зашел внутрь. Кашляя, положил ключ в карман. Не добрался до табурета, а упал в грязь рядом с ним. Прошла минута, другая. Он не шевельнулся, не издал ни звука.
«МакИнтош? Ты в порядке?»
Наконец-то движение. Он тряхнул головой, будто хотел разогнать густой туман.
«Подхватил небольшую простуду. Как и все мои люди» Перекатился на спину, принял сидячее положение, всю дорогу морщась от боли.
Девушка нахмурилась.
«Как давно мы покинули крепость?»
«Прошла большая часть дня»
Дня? Так быстро разболеться так сильно?
«Никто из вас не показался мне больным раньше»
«Мы и не были больны» Опять закашлял: на этот раз кровь сочилась из уголка его рта.
«Некоторые больны сильнее других. Проклятые зимние микробы. Пеннингтон уже умер, паразит несчастный. Ну, а может быть счастливчик» Он отполз назад, пока не уперся в решетку.
Умер? От простуды?
«Тебе нужен врач»
Злость промелькнула в его темных глазах, и он видимым усилием собрался с силами.
«Что мне нужно, так это тот ларец. Те люди – зло, Эшлин. Одним своим присутствием они распространяют ложь и боль, сомнения и несчастья. Они – причина войн и голода и смерти» Снова кашляя, он запустил руку в карман брюк и бросил несколько фотографий ей на колени. «Сколько я себя помню, мы сражаемся с этими ублюдками. Их злоба не прекращается»
Автоматически она глянула вниз. И содрогнулась. Обезглавленные тела, оторванные руки, реки крови.