Темнейшее желание
Шрифт:
— Извини, медовый пирожок, — начал Страйдер, — но тебя никто не спрашивает, что делать дальше. Ты будешь жить, а не умрешь, вот и все.
— Но… но… — Ее взгляд молящий взгляд обратился к Кейну. — Я так много времени потратила на тебя. Мне некого больше просить о помощи.
— Ладно. — Любой человек, который решит дать ей то, о чем она просит, умрет худшей из смертей.
— Ладно? Ладно! О-о! — Возмущение затмило все остальное, и она топнула ногой. — Ты бессердечный, заросший мужлан!
— Потому что он не хочет
В мгновение ока, девушка выбросила вперед ногу, врезав мужчине в промежность. Пока Страйдер согнулся, задыхаясь, она двинулась к двери, бросив через плечо:
— Я очень разочарована в тебе, Повелитель Кейн!
И девушка исчезла в ночи.
Кейн попытался последовать за ней, но из-за проклятой слабости, его колени подогнулись.
— Вернись, женщина! Сейчас же!
Она никогда не появиться вновь.
Кейн испытал приливную волну ярости из-за того, что сделал посмешищем то, кем был раньше. Он бы вернул ее. Последовал бы за ней в ночь, захватил бы всех кого заметил, и если они не смогли бы указать верное направление, вырвал им позвоночники через рот.
Он бы оставил океаны крови на своем пути, и она винила бы только себя. Он бы…
Ничего не сделал, со смехом закончил Бедствие.
Это ужалило сильнее всего, потому что Кейн мог только лежать, скрючившись на полу.
— Приведи ее ко мне, — крикнул он Страйдеру.
Застонав в агонии, воин свалился на пол. Его только что превзошла слабая маленькая девушка; демон будет генерировать боль в течение нескольких дней.
— Иди! — Приказал Кейн Сабину.
— Нет. Я не выпущу тебя из поля зрения.
— Иди! — настаивал он. — Верни ее.
— То, что ты орешь на меня, не изменит мое решение.
Кейн попытался доползти до двери, но головокружение, переполняющее голову, остановило его. Он выплюнул проклятие.
Неужели ничего не могло придти прямо к нему? Хотя бы однажды?
Бедствие начал смеяться, снова и снова.
Глава 3
Царство крови и теней
Неделей позже
Кейн поднялся с кровати королевских размеров и направился в личную ванную. Уже обнаженный он шагнул под душ. Горячая вода билась об недавно исцелившуюся кожу, где синяки и шрамы постепенно исчезали. И все же, его мышцы еще не приспособились.
Ярость, которую он испытал, потеряв свою спасительницу, еще не угасла, а ненависть к Бедствию постоянно горела в его груди. И его воспоминания… были хуже всего.
Они приходили днем. Они приходили ночью. Он мог лежать в кровати, уставившись в потолок, и внезапно перенестись назад в Преисподнюю, ощущая, как связывают запястья и лодыжки. Он мог быть в душе, как сейчас, с водой, льющейся по нему, и внезапно увидеть грязь, кровь и… другие вещи, однажды покрывавшие его кожу, и частое принятие душа не сделает его полностью чистым.
Кейн думал, что повредил что-то в мозгу во время пыток. И если он исцелился физически, то эти повреждения срослись неправильным образом. Тьма стала духами, которые постоянно кружилась в его разуме. Внутри него теперь кипел голодный гнев, отчаянно ища цель.
Никто не был в безопасности.
Кейн потерял аппетит. Он не мог больше спать. Малейший шум заставлял хвататься за оружие.
Когда-то, он играючи справлялся с ударами, которые подкидывала жизнь. Когда-то, он был добрым, хорошим парнем. Теперь не будет больше игр. Сейчас, он стал бушующим быком, временами слишком сильным, чтобы обуздать. Каждая ошибка незамедлительно наказывалась… никто больше не решит, что он слишком слаб, чтобы вновь бросить вызов.
Разгромленная комната стала тому доказательством.
Кейн намылился, ополоснулся и вытерся полотенцем, каждое действие твёрдое, вынужденное. Стоя перед зеркалом, он исследовал свое затуманенное отражение. Бледная кожа. С темных волос стекала вода на плечи и грудь. Из-за потери веса, щёки выглядели сильно впалыми.
Губы сжаты в тонкую линию, как будто никогда не знали улыбки.
Возможно, так и было. Каждое воспоминание, что сопровождалось весельем, казалось, больше не принадлежало ему. Все хорошее происходило с кем-то другим.
Конечно.
Зло в нем? Глаза больше не были смесью коричневого и зеленого. Они стали комбинацией коричневого, зеленого — и красного. Красный — цвет демона.
Ощущение отвращения возросло. Бедствие пытался взять контроль над Кейном. И демон действительно преуспел, нашептывая воспоминания о том, что случилось в пещере.
Рука тут… рот там… так беспомощен…
Каким грязным сейчас был Кейн? Каким испорченным?
Кнут вокруг твоих ног. Кинжал вдоль твоих ребер.
Насколько разрушенным он был?
Горячее дыхание на твоей раненной коже… поцелуи… языки…
Борясь за дыхание, Кейн распластал руки на краю раковины. Едва ли его заботило, что фарфор треснул. Он хотел вырвать Бедствие из своей груди, и задушить существо голыми руками.
Да. Именно так умрет его мучитель.
Скоро.
Если бы он мог восстановить свой разум, хотя бы немного, он мог бы придумать способ как это осуществить. Но каждый раз, когда он не страдал от мучительных воспоминаний, его терзали мысли о девушке из мотеля. Фея. Кейн хотел, чтобы она снова прикоснулась к нему. Он напрягся. Выругался.