Темнейший убийца
Шрифт:
Ее потрясло осознание: «Он мой, и все остальное время я не буду делиться».
О, она знала, что он принадлежит ей. По крайней мере, частично. Просто не думала, что планировала оставить его навсегда.
Она не стала бы завоевывать его сердце, чтобы сбежать, и отказывалась соглашаться на временные отношения. Не с ним. Фокс хотела завоевать его сердце, потому что… потому что… «Сделай это. Скажи». Потому что влюбилась в него. Вот. Она сделала это, сказала, вдохнула жизнь в мысль, развеивая ее сомнения.
«Да. Я влюбилась.
«Ты видела, как другие Посланники смотрят на тебя. Они никогда не одобрят тебя. Из-за тебя Бьорна могут изгнать. Он возненавидит тебя, и по справедливости».
Что самое отстойное? Ублюдок не ошибся. Она стиснула зубы.
Выражение ее лица внезапно смягчилось, когда Бьорн провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе.
— Недоверие делает все возможное, чтобы заставить тебя уйти от меня, да?
— Да, — прохрипела Фокс. Тот факт, что он почувствовал смену ее настроения, только усилил ее симпатию. «Еще не готова сказать слово на букву «Л».
«Еще! Еще? Я не влюблялась… никогда. И не буду!» Подобное приемлемо. Любовь? Нет. Даже мысль об этом заставляла ее паниковать. Любовь влечет за собой боль и разочарование, давая другому власть над тобой. Она бы предпочла вернуться к своему бесчувственному состоянию».
Прядь волос упала ему на лоб, темные локоны поразительно контрастировали с его бронзовой кожей. Пока она боролась с желанием убрать прядь, Бьорн сказал:
— Давай преподадим демону урок. Каждый раз, когда он будет нападать на тебя, мы ответим наслаждением, что она наверняка призирает.
Фокс мысленно фыркнула. Хитрый Посланник хочет обратить ситуацию в свою пользу.
— Блестящий план. Мужчины первые, — поддразнила она.
Только так. Их хорошее настроение пошло на спад, из тела слишком болели, чтобы игнорировать это дальше.
— Ты самое изысканное создание всего мироздания, — прохрипел он. — Внешне деликатная, но внутри жесткая — противоречивая и интригующая комбинация. Ты сводишь меня с ума.
Ее дыхание участилось. Сгорая от желания к нему, она сказала:
— Всю неделю я представляла, как ты вот так возвышаешься надо мной. Играешь с моей грудью, щипаешь соски и скользишь пальцами глубоко внутри меня, подготавливая меня к чему-то большему, намного большему…
Со стоном он наклонил голову. Со стоном она подняла голову. Их губы встретились посередине, я зыки переплелись. В этом поцелуе не было ничего нежного или робкого. Ничего исследовательского. Только яростная, непреодолимая потребность. Они пожирали друг друга. Она дышала для него, и он — для нее.
Волна страсти накрыла мгновенно, нагревая каждую клеточку. Как она так долго обходилась без этого? Не в силах больше оставаться неподвижной, она потерлась об его длину. Блаженство! Каждая точка соприкосновения
«Наркотик. Хочу этого три раза в день… по меньшей мере!»
Он лизнул пульс у основания шеи, прижался губами, показывая всепоглощающую потребность в освобождении. И Фокс старалась быть с ним нежной. Не царапаться. Не кусать. Если она причинит ему боль, чувство вины ее просто уничтожит. После всего, что он вынес от Аланы и в плену, Бьорн заслуживал только наслаждения. Но…
Он прошептала проклятье. Теперь ею руководила похоть, подводя любую мысль к одной из трех заключений.
— Да. Пожалуйста. Больше.
— Больше. Все. Целиком.
Он поднял голову, чтобы поцеловать ее в губы. Их языки вновь переплелись.
Никаких царапин? Никаких укусов? Ни в коем случае. Фокс провела ногтями по его голове, затем вниз между крыльями и под конец обхватила задницу, чтобы прижать к себе. Да, да! Нет! Его член коснулся центра ее желания, почти подводя к оргазму. «Должна продержаться. Должна!»
Он зашипел.
— Прости, — прохрипела она, убирая ногти. Фокс сжала в кулаке простыни. — Не хотела тебе навредить.
— Не навредила. — С его губ сорвалось тихое рычание, когда он оторвался от нее, заглушая поток протестов Недоверия. — Верни их на место.
Их? Ее ногти?
— Нет. Вынуждена отказать. — Фу! Звучит так, словно она озвучивает свои мысли… хотя ее разум чист. Ни один из парней, с которыми она была в прошлом, не были такими сильными или напористыми как Бьорн. Вкусив совершенство его страсти, она сомневалась, что другой мужчина подойдет. — Я могу причинить тебе боль, — пыталась Фокс объяснить между вдохами.
— Мне нравится твоя реакция на меня. Нравится тебя провоцировать, не лишай меня этого удовольствия.
Лапочка.
— Ты же знаешь, что это значит, да? Мы переходи на следующий уровень, и ты мне должен. — Фокс вновь вцепилась ногтями в его задницу. Обхватила ногами его талию и сцепила лодыжки за спиной. Затем прикусила мочку уха и прошептала:
— Я перестану бороться со своей реакцией на тебя. Сдамся. Если пообещаешь кое-что.
— Что угодно, — сказал он. — Я буду тем, кто сдался.
Она почти улыбнулась. Почти.
— Трахни меня, Бьорн. Прошу.
На лбу Бьорна выступили капельки пота, пока слова Фокс эхом раздавались в его голове. Его мышцы свело от напряжения, а сердце билось о ребра. Под ним лежала самая сексуальная женщина в истории. Спутанные темные волосы обрамляли ее тонкие черты лица. Один локон даже обвился вокруг соска, играя в прятки с его взглядом.
«Она — воплощение желания…»