Темное дело (сборник)

Ямалеев Рамиль Кимович

Борис Николаевич тяжело поднялся, не глядя нашарил тапочки, поплелся к окну. Резким движением, чтобы сбросить сонную дремоту ночи, раздвинул тюль…

Перед глазами — обычная картинка.

Внутренний глухой дворик, аккуратный и чистый, дорожки, калитка (за ней пост охраны — двойной, трехсменный, постоянный), бетонный квадрат для прогулок, козырек из пластика на случай дождя и каменная стена четырехметрового забора — красный кирпич, естественно, «русская кладка», сделано хорошо, добротно, сразу видно, что работали профессионалы.

— Профессионалы! —

вновь негромко усмехнулся Борис Николаевич. — В гробу я видел всех этих профессионалов…

За долгих три года вид этого внутреннего дворика ему так надоел, так приелся, что, казалось, дай Борису Николаевичу волю и возможности, естественно, то разнес бы он, в первую очередь, весь этот хорошо продуманный какими-то неизвестными архитекторами дизайн к чертовой матери. Ей-богу, разнес бы!

Когда раздался знакомый мелодичный звон где-то под потолком, одновременно в левом и правом углах комнаты, там, где бесшумно вращались на кронштейнах две телевизионные камеры, два «телеглаза», день и ночь наблюдая за действиями Бориса Николаевича, бывший майор из строевой части нахмурился, но головы не повернул. Он знал, что последует за этим сигналом — с ним начнут общаться.

— Общаться! — в третий раз за утро усмехнулся Борис Николаевич. — В гробу я видел все эти общения…

Он хотел что-то еще добавить, но голос, прозвучавший из скрытых динамиков, мягко и ласково перебил его:

— С добрым утром, Борис Николаевич!

Борис Николаевич не ответил.

— Борис Николаевич, вы меня слышите?..

— Слышу, — наконец неохотно отозвался он.

— Вот и славно! — искренне обрадовался голос. — А то я уж начал грешить на технику. Тут, понимаете ли, такая сложная техника, что не знаешь, когда и где она тебя подведет… — голос выдержал паузу и негромко засмеялся.

Борис Николаевич тоже кисло улыбнулся, все еще разглядывая серый бетонный квадрат.

— День-то какай! — задушевно воскликнул голос.

— День как день…

— Э, нет, батенька, вот тут вы совсем неправы! — как ни в чем не бывало продолжил голос, он словно игнорировал настроение Бориса Николаевича. — Надо уметь радоваться малому, а уж когда утром сам встал, сам подошел к окну, сам посмотрел вокруг… Ведь это же целая Вселенная!

— Вы на что намекаете? — подозрительно спросил Борис Николаевич, он по-прежнему стоял спиной к телекамерам, но было уже видно, что готов вот-вот повернуться.

— Какие намеки!..

— Как это какие?! «Сам встал, сам подошел…» — передразнил Борис Николаевич. — «Сам!..» А как же иначе?

— Действительно, как же иначе? — подхватил голос.

И тут Борис Николаевич обернулся. Посмотрел серьезно под потолок, где «простреливали» сектора равнодушные зрачки «телеглазов».

— Что это с вами, Борис Николаевич? — поинтересовался голос. — Нервишки шалят?..

— Пошел ты!.. — вдруг грубо ответил Борис Николаевич.

— Может быть лекарство? У нас есть… — тут голос произнес длинную мудреную фразу на латыни. — Вы только скажите, и вам сейчас же принесут.

— Не нужно, — неожиданно успокоился Борис Николаевич.

— Точно?

— Да.

— Вы в этом уверены? — настойчиво продолжил голос. — А, Борис Николаевич?..

— Да. Да. Да.

— Борис Николаевич, поймите нас правильно, ведь это не пустое любопытство. Мы должны вместе с вами… — Голос подчеркнул слово «с вами», — думать о вашем здоровье. Ваше здоровье — это уже не просто ваше здоровье как таковое… — Теперь голос выделил слово «ваше», — теперь это нечто большее. Вы меня, надеюсь, понимаете?..

Пауза. И вновь дурман ласковых фраз.

Борис Николаевич кивнул. Он устал, ему было уже все равно…

Поток слов неожиданно кончился.

— Договорились, Борис Николаевич? — донеслось как сквозь вату.

Бывший майор вновь кивнул. Теперь он был похож на кролика, которого заговорил удав, если только кролики бывают такого роста и такой комплекции…

— Чудесно! — обрадовался голос. — Тогда продолжим… Вы забыли сделать зарядку, Борис Николаевич…

— Может быть, не стоит?

— Стоит! — отрезал голос, в котором неожиданно прозвучал металл. — Мы же с вами эту тему уже как-то раз обсудили…

Обсудили, это точно! Честно говоря, и не раз, и не два. Было, все было…

И разговоры до утра, и уговоры, и посулы, и угрозы… Нет, прямых угроз не было, тут надо отдать им должное. Им?! Да они сами все возьмут. Возьмут и не спросят. И ты же еще рад будешь, что взяли немного…

Угрозы! Да, какие, к черту, угрозы, когда так живешь. Тут уже больше никаких угроз не нужно, и так все ясно.

Что-то негромко щелкнуло в динамиках, и на смену ласковому голосу явилась музыка. Громкая. Ритмичная. Чужая…

Борис Николаевич несколько раз покорно взмахнул руками, но, неожиданно для себя, увлекся, втянулся в ритм — его движения вдруг стали четкими, упругими, словно организм вопреки рассудку, который что-то уныло бубнил о бренности всего и вся, захотел лишь одного: почувствовать, что он, организм Бориса Николаевича, живет.

Раз!..

Раз!..

Раз-раз-раз!..

И снова:

Раз!..

Раз!

Раз-раз-раз!..

Спустя некоторое время аккорды стихли. Борис Николаевич тяжело вздохнул — устал, не мальчик уже! — прикрыл глаза. Ласковый голос в динамиках вновь заговорил, что-то о пользе водных процедур, но бывший майор уже не слушал его. Неожиданно для себя он вспомнил тот странный осенний день, с которого все это и началось…

2

Итак, была осень, был экстравагантный клуб «Пьерро», было весело и шумно, была какая-то тусовка двойников и был этот странный Антон Ильич…