Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
– Вы никогда не понимали и никогда не поймёте.
"Ты завидуешь нам Старейший! Завидуешь тому, что однажды мы сможем отобрать твою власть!"
– Нет смысла вам объяснять.
"Этот день настал. Ты всегда отвергал нас, и теперь тебе поздно просить прощения. Мы будем помнить тебя, когда тебя не станет, Старейший."
– Вы будете не единственными.
И появилась сфера, потрескивающая и наполненная жутким светом. Лориэн мог бы сразиться с тварью, явившейся из сферы. Он знал, что та лишь недолго могла существовать здесь. Он мог бы сражаться, но в этом не было смысла.
Когда-то он сказал Сьюзен, что ей стоит лелеять способность её расы верить в то, что что-то может быть вечным. Ему стоило бы последовать собственному совету. Он действительно верил, что он будет существовать вечно.
Его последней мыслью было удивление - оттого,
Глава 3
Очень немногие из нас знали о его существовании. Я ничего даже и не подозревала до того страшного, подавляющего ощущения в Зале Совета на Голгофе. Имя "Лориэн" ничего не значило для меня, и всё же я почувствовала то же горе от его гибели, что и другие.
Сьюзен приняла его ещё ближе к сердцу. Её крик "Нет!" потряс меня сочетанием горя, и гнева потери. Я не знала что было между ней и Лориэном, но я узнала горе того, кто потерял друга, наставника; того, кто заменял отца...
После я думала о том, что я не чувствовала горя, потеряв моего отца. Я не лила по нему слёз, не носила траур, и не горевала. Я помнила его, но в большей степени потому, что он бы возненавидел ту жизнь, частью которой я теперь стала.
Потом я посмотрела на Г'Кара - его глаза были закрыты и он шептал беззвучную молитву. Я помнила, как я отчаянно цеплялась за него, дрожа от холодного страха, который накрыл меня когда Примарх Синовал говорил о тех тварях Смерти из иного измерения. Я обещала себе тогда что когда Г'Кар умрёт, я буду горевать по нему так же, как горевала сейчас Сьюзен.
Конечно же, я не исполнила обещание. Я многому научилась за годы, прошедшие с того времени. Да, я плакала, но я не чувствовала злости. Я могла посмотреть на всё что он сделал, на те победы которых он добился, я помнила последние его слова обращённые ко мне, и чувствовала его огромную гордость.
Я всё ещё помню, как говорила перед публикой, сразу же после его смерти. Память о той речи, тех словах, таких бессмысленных для меня, и таких важных для тех кто их слышал...
Порой я просто не знаю как описать то, что я чувствую.
Но я могу описать, как я чувствовала себя в конце Совета Синовала, когда нас накрыл удар, вызванный смертью Изначального.
Это было огромной, страшной печалью, наложившейся на цепенящий страх и ужасное волнение, которые я чувствовала просто потому, что я была в одной комнате с великими.
В нём было ещё и чувство оптимизма, хотя я не могла понять - почему и отчего. Эти твари из иного измерения были невероятно могущественными. Насколько могущественными - я не могла понять тогда, и не могу понять сейчас. Ворлонцы также были могущественными и ужасными. Уничтожались миры, велись и проигрывались битвы, гибли великие.
И всё же Примарх Синовал говорил, что ворлонцы совершили ошибку. Что это была за ошибка? Я не могла догадаться, но когда я осмелилась посмотреть на других, я увидела в их глазах понимание, и я знала что не ошиблась. Маррэйн, такой пугающий и непостижимый для меня, явственно кивнул. Марраго, милый Джорах, тоже понимал это.
Как и Деленн, хотя это не удержало её от вскрика. Я видела, как её рука прижалась к животу, словно от боли.
Совет закончился вскоре после этого и я ушла оттуда. Г'Кар был расстроен и занят беседой с Джорахом и Г'Лорном, и меня, казалось, никто не замечал. Я думала о том что было сказано, и о лицах которые я видела на поверхности стола, и о том как эта печаль может соседствовать с такой надеждой.
Затем, подняв голову, я неожиданно увидела перед собой двери, самые огромные и величественные двери, что я когда-либо видела.
Они открылись под моим взглядом.
Л'Нир с Нарна, "Уроки у ног Пророка".
Сьюзен ударила его.
Синовала били раньше, и не раз, но по его ощущениям - его никогда ещё не били с такой силой и страстью, какие были вложены в этот удар. Ему действительно пришлось отшатнуться. Она попыталась ударить его снова, но он поймал её руку и оттолкнул, без злости, но достаточно, чтобы она потеряла равновесие.
– Ты знал!
– закричала она.
– Ты знал, что они это сделают!
– Я подозревал.
– спокойно ответил он.
– Как и ты. Как и он.
– Я не...
– она осеклась.
– Почему они решились сейчас? Потому что он впервые активно вмешался. Не покажи он всем нас спор между Шериданом и Светлым Кардиналом - они бы не раскрыли себя. Они бы не потеряли большую часть поддержки. Они бы не позволили нам бежать.
– А почему он вмешался именно так?...
– Ты ублюдок.
– прошипела она сорванным голосом.
– Ты, бессердечный...
– Смерть Шеридана дала нам шанс собрать этот Совет. Смерть Лориэна менее значима? И кого ты ненавидишь больше? Меня или её виновников?
Она отвернулась, но он мог почувствовать горевший в ней гнев и её переживания.
В первый раз с того момента, когда они почувствовали потрясение от убийства Лориэна, Синовал вспомнил что они не одни. Он медленно выдохнул, больше по привычке чем из реальной необходимости, и начал говорить.
– Я рассказал вам - с чем мы столкнулись.
– сказал он и прервался, закашлявшись.
– Вы... ощутили на себе мощь наших врагов. Ворлонцев можно победить. Их Повелители с другой стороны - также могут быть побеждены.
– Все вы начали эту войну, на свой собственный лад, по своим причинам. Вы могли думать что вы одиноки. Теперь вы знаете что это не так.
– Говорите друг с другом. Планируйте и решайте. Создавайте союзы и завязывайте знакомства. Я не стремлюсь сам командовать всем этим. Это ваша война, точно так же, как и моя.
– Через день вы встретимся здесь снова. Тогда мы сможем попробовать создать здесь что-то более существенное.
Он глубоко склонил голову.
– Благодарю всех вас за то, что вы пришли.
– сказал он, а затем исчез, растаяв в тенях.
Наступила минута тишины.
А затем они говорили.
Вот на что должна быть похожа война.
Поток крови бурлящий в теле, напряжение в мускулах, кипение энергии, песня предков в душе.
В этот момент Парлэйн узнал славу и величие боя.
Элой парил в воздухе перед ним, тёмные молнии трещали вокруг его фигуры. Чёрно-огненные крылья взмахивали надменно и неторопливо, а взгляд на лице чужака сочетал абсолютную надменность с огнём одержимости.
– <Смерть> - голос эхом отдавался в комнате, ритмично, словно бой барабанов. <Смерть смерть смерть смерть...>
Кровь начала сочиться из его ушей и глаз, затмевая взгляд. Всё подёрнула алая дымка. Он увидел сквозь туман, как Иннакен оседает у дальней стены, прикрывая тело упавшего квайрина.
Элой взглянул на Парлэйна и медленно и торжественно поднял одну руку. Сияющий клубок появился на его длиннопалой ладони. Другая рука поднялась и он погрузил ладонь в клубок, удвоив его в размерах. Две оставшиеся руки чужака покоились скрещёнными на груди.
Парлэйн сплюнул кровь и бешено заморгал. Ритмичный речитатив Элоя всё ещё отдавался в его мозгу.
<Смерть смерть смерть смерть>
– Я Парлэйн из Клинков Ветра
<смерть смерть смерть>
– Моей матерью была Дераннимер из Огненных Крыльев
<смерть смерть>
– Она смотрела в лицо воинам, Теням и ночным кошмарам и никогда не испытывала страха.
<смерть>
– Я не знаю страха.
<смерть>
– Моя мать умерла с честью.
<смерть>
– Ты ничего не знаешь о смерти, тварь.
<смерть>
– Ничего, по сравнению с тем, что я покажу тебе.
<смерть>
<смерть>
<смерть>
– Ничего.
– Ничего.
– Ничего.
Тот поднял две руки над головой. Свет от сияющего клубка молний отбросил глубокие тени на его лицо, превратив то, что было восхитительным и ангелоподобным во что-то демоническое и пугающее - но всё равно прекрасное.