Темное небо. Книга первая. Тень дракона
Шрифт:
– Не понял, что значит: «Поговори с ней»?
– Понятия не имею. Но начальник попросил лично тебя побеседовать с этой особой… Видимо, возникла какая-то щекотливая ситуация. Сказал, если у тебя возникнут затруднения, идти сразу к нему.
– Убили, что ли, кого-то?
– Не знаю я! – Лицо у Вахтанга стало чудное. – Не знаю… Когда Семенов появится, отправь его ко мне.
– Хорошо… Слушай, а…
– Что? – Вахтанг остановился в дверях.
– Нет, ничего. Спасибо.
– Спасибо не булькает! – назидательно произнес Вахтанг и махнул рукой на прощание. – Ладно, работай.
Олег посмотрел на закрывшуюся дверь, похмыкал и записал в блокноте имя и фамилию будущей посетительницы. Несколько раз подчеркнул написанное. Не смотря на туманное распоряжение Воронцова, на его сердце стало спокойней.
Через минуту дверь кабинета приоткрылась, за ней быстро и невнятно забубнили.
– Михаил, закрой дверь! – прикрикнул Костырев. – Ну и денек!..
Семенов самодовольно помахал свернутой в трубочку газетой:
– Кто сказал, что я не сыскарь?!
– Тебя Вахтанг к себе вызывает, – Олег разложил на столе добытую им «Вечерку».
– Не сказал, зачем?
– Нет. Сказал, чтобы зашел к нему сразу, как появишься.
Михаил почесал за ухом, порылся в бумагах на своем столе и ушел.
Олег нашел в газете статью «Мракобесие», подписанную отче Викентием. Хмыкнул: «Надо же…», и принялся внимательно читать. Закончив, перечитал еще на раз.
– Ерунда какая-то, – снова хмыкнул и откинулся на спинку стула. – Да вы, батюшка, никак дурачок?.. – И пропел в нос, барабаня пальцами по столешнице. – «Бледный, худой, евроглазый прохожий…» 1 Бородатый прохожий… Глуповатый прохожий… Что ты, что ты, душа моя?!
1
«ДДТ», композиция «Ленинград», 1988 г.
«Наверно, это никогда не закончится, – думал он. – Даже наверняка не закончится. Потому что сравнительно честных способов отъема денег намного больше четырех сотен. И, если у человека в голове каша, ему уже не объяснишь, что он не прав. Он все равно будет считать себя грамотным, опытным и достаточно ловким. А когда поймаешь его за руку на месте преступления или докажешь, что такое преступление имело место быть, каждый из этих умников моментально прикидывается бедной овечкой или жертвой обстоятельств. А в этом случае, всегда кто-то неправ, виноват и остается крайним».
Михаил так и не появился. Олег выпил кофе, поглазел на улицу, поговорил по телефону с супругой. Потом выпил еще одну кружку кофе. Вырезал из газеты пасквиль отче Викентия и убрал его в бумажник, чтобы не забывать о происках врага. После всего этого сходил в буфет и перекусил горячими пирожками.
Ровно в двенадцать пополудни появилась Коростецкая Анна Степановна. Семенов, будь он в это время в кабинете, непременно окрестил бы ее Сарой Моисеевной.
– Вы – Костырев?
– Да, Костырев Олег Дмитриевич. Проходите, присаживайтесь.
– Здравствуйте.
– Добрый день, Анна Степановна. Давайте, я помогу вам снять плащ.
Ей было около тридцати лет. Невысокая, привлекательная. И еще было в Коростецкой что-то завораживающее. Олег так и не сообразил, в чем тут дело. Но исходившие от нее флюиды почувствовал.
– Что вас привело ко мне, Анна Степановна?
Вместо ответа она открыла сумочку и положила на стол пресс документов, накрыла их большой цветной фотографией задумчивого молодого человека в темном костюме и при галстуке.
– Таким он был, мой Эдик, – произнесла она с совершенно неподражаемыми еврейскими интонациями. – Я принесла это фото, чтобы вы знали, кого они убили.
Олег коротко глянул на нее и взял фотографию в руки.
– На могильном памятнике его лицо было выбито с этого фото. Поверьте мне, он был прекрасным человеком… Эдик работал в отделе снабжения «Железоделательной компании». Сегодня двадцать шестое сентября. Через неделю ему исполнилось бы двадцать девять лет. Господи, мы думали, что будем жить вечно, – она приложила белоснежный платочек к уголкам глаз.
Олег терпеливо ждал, когда закончится этот спектакль с выговором тети Сони и винегретом из домашних заготовок. Наигрыш он чувствовал кожей.
– Он всего добился сам, – тем временем продолжила свой рассказ Коростецкая. – Не лгал, не изворачивался, всегда был честен с людьми, со мной. Наверно, я не знала многих проблем, которые у него возникали. Мы ведь живые люди, каждый со своими недостатками. Но он считал, что жена, его семья не должны нуждаться ни в чем, деньги, быт. Святая обязанность мужчины – обеспечить свою семью всем необходимым…
Она на секунду прервалась. Олег воспользовался паузой и подал ей стакан воды:
– Выпейте, пожалуйста. У вас есть дети?
– Двое. Мальчик и девочка. Я всегда считала, что это святой минимум. Супруги должны привести в мир хотя бы одного мальчика и девочку. Эдик был со мной согласен… Вы поймите, в начале ему фатально не везло. Если человеку сопутствует удача, он может все! Но, если в его жизни фортуны нет, ни ум, ни связи, ничто не поможет. Разве вам это не знакомо?
– Отчасти вы правы.
К документам Олег так и не притронулся. Видимо, у Анны Степановны все было разыграно как по нотам. А он хорошо помнил наставление Вахтанга всего лишь «поговорить с ней».
– Но удача пришла и к нему. Эдик поступил в юридический институт. По сути, он ведь был вашим коллегой. Писал очень умные, аргументированные статьи в газеты – его с радостью печатали… – она на мгновение прервалась. – Он был очень талантлив. И все это время он работал простым рабочим на заводе. Потом удача снова улыбнулась ему – его взяли в заводоуправление. Он часто ездил в командировки. Говорил, что на счастье выдалась возможность повидать матушку-Россию, – и вновь повторилась: – Он был невероятно талантлив, владел пером, кистью…