Темное сердце Лондона
Шрифт:
— Давайте двигаться живее, девочки, — торопил я. — Не думаю, что дом ещё долго продержится в нашем мире. И вряд ли нам захочется оказаться в том мире, который породил это чудовище.
— Точно, — подтвердила Сьюзи. — Мне пришлось бы перестрелять там все живое только из принципа. А у меня осталось мало боеприпасов.
Мы бросились вниз по раскачивающимся ступеням, Кэти пыталась помогать нам, чем могла, но могла она очень немного. Дом сожрал почти всю её силу, но отваги ей было не занимать. Стена у лестницы начала таять, как воск, ступени прилипали к ногам, будто сделанные из тянучки, нам приходилось с силой отрывать от них подошвы.
Мы бегом пронеслись по вестибюлю, по большей части волоча Кэти на себе. Раскачивающиеся стены начали вспухать, с потолка падали большие грязные капли. На месте двери оказалась оплывающая рваная дыра, но её потихоньку затягивала стекающая со стен слизь. Уже сейчас отверстие было маловато для любого из нас.
— О господи! — вскричала Кэти. — Мы никогда не выберемся отсюда. Он нас не выпустит!
— Он умер, — успокоила её Сьюзи. — Он больше ничего не может нам сделать. И мы все равно уйдём, чего бы нам это ни стоило. Верно, Тейлор?
— Верно.
Через сужающуюся дыру, некогда притворявшуюся дверью, я увидел мир снаружи — ясный, спокойный, относительно нормальный. Я пристально уставился на дыру и ударил по ней своим даром, она дрогнула и нехотя стала расширяться. Мы со Сьюзи подхватили Кэти и бросились вперёд, опрометью выскочив наружу. Разжижённая субстанция пыталась нас задержать, но мы все равно прорвались и вылетели на улицу Блейстон, в мир женщин и мужчин, и дождь начал смывать с нас грязь.
Мы смогли остановиться только на середине улицы.
Мы вопили от счастья, как сумасшедшие.
И наконец опустили Кэти на мостовую.
Она потрогала руками твёрдую поверхность, которая не отличалась чистотой, зато была всего-навсего обычной мостовой, — и заплакала.
Я в последний раз оглянулся на дом. Он медленно оседал, как бы складываясь внутрь, окна закрывались одно за другим, как усталые глаза. Остатки дыры, которую мы пробили, больше всего походили на щербатый рот.
— Гореть тебе в аду, — пожелал я и ещё раз ударил своим даром, толкая эту тварь к самому краю бездны.
После чего всё, что осталось от существа, притворявшегося домом, выпало с Тёмной Стороны и исчезло. Оно отправилось в ужасный мир, откуда пришло, оставив за собой остатки разложения и вонь, но их быстро смывал дождь.
Когда сюда явился Уокер со своими людьми, от дома не осталось и следа.
Дождь почти прекратился. Меня знобило, возможно, не только из-за холода. Зато на небе сияли мириады звёзд и огромная белая луна, и я пытался найти в этом успокоение. Я сидел на мостовой, кутаясь в свой грязный плащ, а через улицу от нас люди Уокера ползали по пустому участку, где недавно стоял дом. Кажется, им не очень везло с добычей, хотя время от времени попадался кусочек разлагающейся плоти. Тогда они возбуждённо обсуждали находку и запечатывали её в пластиковый пакет с защёлкой. Может, в качестве улики, может, на предмет исследований. Не исключено, что Уокер надеялся вырастить новый дом. Уокер вечно придумывал, какую бы гадость сделать тому, кто стал его очередным врагом. Сейчас он лично руководил своими людьми, но с безопасного расстояния, потому что не хотел пачкать руки.
Вскоре после того, как я вывел Сьюзи и Кэти из мёртвого дома, Уокер появился с целой армией подчинённых, и все они стояли рядом и наблюдали, как бы мы ещё чего-нибудь не натворили. Мне думается,
Я бы нисколько этому не удивился, я всегда считал Уокера самым настоящим чутким хищником.
Кэти сидела, доверчиво прислонившись ко мне, завернувшись в длинное потрёпанное пальто, и время от времени отпивала по глоточку из большой кружки бульона, которую раздобыл для неё Уокер. Дом довёл её до такой стадии истощения, что она забыла, что такое голод. Сьюзи охраняла нас, стоя со своим дробовиком наизготовку и бросая на Уокера насторожённые взгляды, если ей казалось, что тот подходит слишком близко. Даже Уокер предпочитал не связываться со Сьюзи без крайней необходимости.
Меня все ещё преследовали воспоминания о Джоанне, тень которой исчезла вместе с домом. Я всё никак не мог поверить, что она так долго водила меня за нос, ведь она казалась такой настоящей. Возможно, я поверил ей по той же причине, по какой Кэти поверила обещаниям дома: нам обоим говорили то, что мы хотели услышать. Может, я полюбил Джоанну потому, что мои враги специально создали для меня идеальную пару. Твёрдую, но уязвимую. Сильную, но несчастную. Такая вполне в моём вкусе. Какой-то гад прекрасно выполнил свою работу. Я по-прежнему считал, что Джоанна всё-таки стала, пусть ненадолго, настоящим человеком, потому что очень этого захотела. Мечты на Тёмной Стороне могут сбыться, это знают все. И всё же мечты, как и сны, исчезают, стоит тебе проснуться.
Сьюзи посмотрела на меня и нахмурилась, угадав, о чём я думаю.
— Ты всегда был слишком сентиментален, Джон, и это шло тебе во вред. Ты забудешь её. Эй, у тебя же есть я!
— Да, я счастливчик.
По-своему Сьюзи желала мне добра.
— И мы надрали этому дому задницу.
— Да, тоже верно.
Сьюзи перевела взгляд на пустой участок, труды людей Уокера её не интересовали.
— Сколько же людей сожрала эта тварь до того, как мы её прихлопнули?
Я пожал плечами:
— Видимо, столько, сколько потерянных душ и неудачников было на Тёмной Стороне. Мало ли людей, чьё исчезновение останется незамеченным? Уокер вмешался, только когда пропало несколько важных персон.
Уокер услышал своё имя и тут же подошёл, с опаской поглядывая на Сьюзи. Она с неприятной улыбкой нацелила на него ружьё, но я жестом велел ей подпустить чиновника. Мне хотелось кое-что у него узнать, и вернувшиеся силы позволяли это сделать. Он вежливо приподнял шляпу.
— Ты ведь знал, — заявил я.
— Подозревал, — ответил Уокер.
— А если бы знал наверняка, — вкрадчиво продолжал я, — ты бы всё равно ничего не сказал и позволил мне сюда прийти?
— Возможно. Ты ведь не мой человек, Тейлор. И я тебе ничего не должен.
— Даже правду?
— О, тем более правду.
Сьюзи нахмурилась.
— Вы оба говорите сейчас о доме или о Джоанне?
— Неважно, — ответил я. — Уокер всегда очень ревниво относился к тайнам, которые охраняет. Лучше скажи мне вот что, Уокер. Моя мать и вправду возвращается?
— Не знаю, — ответил он, спокойно выдержав мой взгляд. Он держался открыто и искренне, но, с другой стороны, он всегда держался именно так. — Ходят слухи… но ведь слухи всегда ходят. Возможно… тебе лучше быть поблизости на всякий случай. — Он посмотрел туда, где раньше был дом, что бы не встречаться со мной глазами. — Я смогу время от времени подбрасывать тебе работу. Конечно, не официально. Похоже, ты не утратил форму.