Темное сердце
Шрифт:
— Архимаги — товар штучный, — грустно шутили «черти».
В результате от идеи создания РАМ пришлось временно отказаться, возложив ее функции на многострадальную Вышку. Путаницы это решение породило изрядно. И грызни между сверхами тоже.
Что говорить, если даже генерал-лейтенант Власов — куратор всего магического проекта, не мог удержать в узде свою свору. Не помогали даже выдающиеся навыки организатора. Отсутствие магических способностей играло против него. Впрочем, этот опытный, прошедший огонь и воду солдат дураком отнюдь не являлся. Прекрасно понимая, что никогда не сойдет за сверха, он выбрал себе протеже
— Замену координатору я найду в ближайшее время, а в кресло ректора должна сесть именно она. — Данную фразу генерал произнес во время очередной встречи с главой государства. — «Черти» окрепли. Должности необходимо разделить.
Власов даже себе не хотел признаваться, как сильно подорвал его доверие к «чертям» поступок сподвижника.
Женя как раз работала глубоко в подвале медицинского корпуса Вышки и ни сном ни духом не подозревала о грядущем назначении. Ей хватало текущих проблем. В эту секунду под ладонями девушки в конвульсиях дергался оборотень, грозя порвать серебряные кандалы и в труху разметать половину лаборатории. Василек прилагала титанические усилия, чтобы сдержать Ящера в тисках заклинаний, но перевертыш упорно рвался на волю. Скажи ей месяц назад, что она не сможет в одиночку скрутить низшего сверха, и девушка только покрутила бы пальцем у виска.
В одиночку действительно не получалось. Перепуганный до полусмерти татуировщик замер в углу, сжимая в охапке чемоданчик с инструментом. Его взгляд буквально прилип к паре магов, пытающихся удержать в кресле рвущегося на волю оборотня.
— Держи вектор, Коста. Выломает же сейчас, — взвизгнула Женька, кидая очередную заплатку. — Твою за ногу! Держи, говорю!
Невысокий кореец с невозмутимым выражением лица стоял перед креслом. Казалось, вид молодого человека, на глазах покрывающегося антрацитовой чешуей, был для него делом вполне обыкновенным. Впрочем, так оно и было на самом деле. Вот тьма в глазах оборотня Косту изрядно напрягала. Как и истаивающие серебряные оковы. Маг уже с трудом выдерживал напор демона, вселившегося в тело Стальнова. Прутья незримой для невооруженного глаза магической клетки угрожающе гудели, грозя вот-вот развалиться. Заклинание рассыпалось.
— Силен, чертяка. — Слова рвались с хрипом. Кореец сжал кулаки до хруста, выкладываясь до конца.
— Вектор держи, блин!
— Держу, держу. Не мельтеши, ему не вырваться.
Словно в ответ на столь самоуверенное утверждение, покрытый чешуей парень дернулся и таки вырвал крепления правой руки. Мгновенно удлинившиеся когти со свистом вспороли воздух, описав дугу вокруг кресла. Скованный оборотень словно отбивался от чего-то невидимого, отгоняя врагов взмахами черных и острых даже на вид клинков. Чудом увернувшись от удара, кореец неуловимым движением сместился за спину Ящеру и положил ладонь на затылок перевертыша.
— Держу, — невозмутимо уточнил он в ответ на пылающий возмущением взгляд девушки.
Действия Косты не остались без ответа, по телу Александра пробежала волна обратной трансформации. Казалось, в теле парня поселилось два человека, один из которых рвался наружу, а второй из последних сил сдерживал себя. В нечленораздельном шипении пленника слышались невнятные — взахлеб — слова, но они полностью тонули в яростном реве прущего на свободу демона.
— Тише, Саша. Тише! — Отвернувшись от корейца, Женя уговаривала пленника словно неразумное дитя. — Уже скоро.
Она продолжала шептать еще некоторое время, наблюдая, как ослабевают взмахи Александра. Уже не столь опасные, они постепенно сошли на нет. Дрожь, пробегающая по скованному телу, становилась все незаметней. Пока наконец не прошла и она. Как апофеоз действа под кожу оборотня медленно втянулась чешуя.
— Все, — облегченно выдохнула девушка. — Чуть не запорола.
— А я тебе говорил, давай народ позовем.
— Ладно-ладно, умник. Крепче вяжи в следующий раз.
— Дай бог следующего не будет. — Кореец оглянулся по сторонам. — Эй! Мастер наскальной живописи! Иди давай, малюй!
Видя, что художник не торопится к своему строптивому и смертельно опасному холсту, Коста добавил:
— Не дрейфь, парень. Он смирный, пока скован. Иди, кому говорят! Времени мало.
ГЛАВА 1
Когда тебя настигает смерч из человеческих останков — это конец. Особенно если над его созданием потрудился один из лучших магов на планете, принеся в жертву кучу людей и вампиров. Эльвира была редкой сукой, но в профессионализме ей не откажешь. Откровенно говоря, я был уверен, что умру. Невелик шанс выжить, когда тебя корежит и рвет изнутри сумасшедшее заклинание.
Отчетливо помню, как эта мерзость проникала внутрь меня. Медленно, смакуя каждое мгновение, она беспощадно перемалывала сантиметры моего тела. Наполненное прахом заклятие стремилось убить и впитать самую суть, но что-то пошло наперекосяк. В какой-то момент я понял, что заключенный внутри меня оборотень пришелся ему по вкусу. И планы поменялись. Оно больше не хотело убить меня, оно стремилось стать мной. Породниться.
Такое соседство пугало до дрожи, слишком низменные чувства испытывало создание Эльвиры. Базовые инстинкты, возведенные в абсолют: выжить любой ценой и сожрать все вокруг. Я боролся, но силы были неравны.
И тогда я-человек сдался.
Остался только я-зверь, который сражался до конца. Он бился без шансов на победу, просто потому, что не мог иначе. Жаль только, что Ящер был слишком молод и слаб. Мы проиграли.
Не стало тела. Не стало чувств. Только редкие проблески реальности, которые прекратились сразу после гибели Эльвиры. Вокруг плавала только безграничная тьма. События блуждали в памяти как в тумане, всплывая, когда им вздумается.
Точно я знал только одно — демон затаился внутри. Победа над бывшей хозяйкой ненадолго утолила его ненасытный голод, но что-то подсказывало мне — тварь уснула не навсегда, и ее пробуждение мне не понравится.
Дарованную передышку я постарался использовать по максимуму. К сожалению, взломать оковы собственного разума оказалось непросто. Не знаю, сколько прошло времени. Может — час, а может — год. Время становится субъективным понятием там, где нет ни часов, ни звезд, ни солнца. Только темнота и ощущение нечеловеческого голода за черными стенами. Чего я только ни делал, чтобы выбраться из западни. Боги — свидетели, разве что головой не долбил, за предметом ее отсутствия. Все напрасно. Демон крепко вцепился в мое тело и не желал отдавать.