Темное вожделение
Шрифт:
Это был экстаз, держать ее так, питаясь ее сладостью, исследуя мягкое тело руками. Наслаждение было так сильно, что разбитое тело Жака напряглось, каждый мускул стал тугим и твердым. На вкус Шиа была горячей, пряной, увлекательной. Ему хотелось войти в нее, когда он кормился. Каждый его естественный инстинкт, которым он обладал, как человеческий, так и животный, требовал соединиться способом их народа. Связать их вместе на всю вечность. Ее груди были мягкими, прекрасными и подводили его к краю безумия. Как ее грудная клетка может быть такой маленькой, а талия такой тонкой? Он не просто хотел ее.
Глаза Шиа были закрыты, а ее тело было гибким и мягким.
«Ты хочешь, любовь моя». — Он нежно поцеловал ее. — «Поцелуй меня, мою грудь. Позволь мне почувствовать, что твоя потребность так же сильна, как и моя».
Это была явно черная магия, эротический шепот соблазнителя, против которого она оказалась беспомощной, неспособная сопротивляться. Ее рот ласкал его кожу, задержался, найдя горло, а потом и сильные мускулы на груди. Жак понимал, что играет с огнем. Его телу было нужно намного больше. Его рука обхватила ее затылок, прижимая ее голову к нему.
«Ты голодна, любовь моя».
Самосохранение проснулось, и ее тело напряглось. Голос Жака звучал ровно.
«Ты возьмешь то, что я тебе предлагаю добровольно. Это мое право, и ты не можешь отказать мне в этом». — Прикосновение ее язычка вызвало огонь, мчащийся в крови.
Ее зубы проткнули его кожу, и он закричал от экстаза. Жак разрешил себе почувствовать изысканное удовольствие, его рука поглаживала ее волосы, поощряя в кормлении. Он нуждался в этой близости, в этой эротичной близости. И если он не мог получить ее в этот момент по-настоящему, то мог, по крайней мере, гарантировать их связь таким образом.
Жак обнимал ее, закрывая тело старым доминирующим способом его народа, в руках сосредоточилась вся нежность, поскольку именно они ласкали ее. Медленно его рука двигалась по ее шелковистым волосам, поглаживая, задерживаясь, перемещаясь, чтобы проследить тонкие черты лица. Потом он осторожно положил свою руку между ее ртом и своей грудью.
«Достаточно Шиа. Закрой рану своим язычком». — Его внутренности сжимались от жара, тело дрожало, когда она повиновалась ему.
Жак безумно хотел ее, она была необходима ему. На мгновение он почувствовал, что эта потребность намного мучительнее, чем его раны.
Он поймал ее волосы обеими руками, притягивая голову к своей, в то время как все в нем кричало оттолкнуть, заставить дать ему хоть какое-то облегчение. Жак чувствовал, что снова оказывается в аду. Его губы, нашедшие ее, почувствовали вкус собственной крови. Что-то в нем восстало, подняло голову, зарычало, дикое, неприрученное, что-то было настолько близко, что могло подорвать его контроль. Инстинктивно его ум искал ее.
«Шиа!»
Призыв был таким острым, буквально на краю отчаянья. Шиа моргнула и осознала, что лежит на кровати с Жаком, их кожа соприкасалась, его руки сильно обнимали ее, а рот так прикасался к ней, что тело горело только для него. Жак был агрессивным, доминирующим, держа ее в подчиняющем положении. Когда она стала искать его глаза, то увидела в них отчаянье, голод, нежность, животное желание взять то, что принадлежало ему. Шиа узнала эти красные огоньки в глазах, они отражали всплеск насилия в нем. Тогда она напряглась, начиная бороться с ним, в ответ из его горла вырвалось рычание.
Шиа постаралась взять себя в руки, ее ум вернулся от паники и страха назад к логике. Он почувствовал ее потребность. В этот момент она расслабилась, принимая его объятья. Жак нуждался в ней, и она не могла сделать ничего другого, чтобы помочь ему. Его руки, грубые, предупреждающие, были повсюду, даже его зубы сильно покусывали.
«Жак». — Сознательно она искала красный туман в его голове.
Шиа была спокойна, принимая его природу хищника.
«Вернись ко мне».
Жак ухватился за нее, как тонущий человек, сливаясь с ней умом. Он с трудом дышал, испытывая сильную боль. Она почувствовала темное желание, бившееся и требовавшее по закону принадлежащее ему. Жак пытался обуздать монстра внутри. Шиа поцеловала его горло, твердую линию челюсти, успокаивая мягким прикосновением.
«Все в порядке. Возвращайся ко мне».
Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи, сильнее прижимая к себе. Он иссяк, чувствуя дикую боль, был напуган, что причинил ей какой-то вред. Эта была Шиа, та, кто гладил его по волосам, приговаривая всякую успокаивающую чушь. Эта была она, та, кто лежала рядом такая мягкая и гибкая. Ее пальцы прикасались к его лицу в поисках физического контакта, ее ум полностью слился с его.
«Мне жаль». — Жак устроил свой подбородок поверх ее макушки, боясь предстать перед осуждением, которое, как он думал, будет отражаться в ее глазах.
«Шшш, это все ерунда. Я никогда не оставлю тебя одного».
«Не ты спровоцировала это». — Его руки мгновенно напряглись. — «Шиа, не думай об этом. Ты не виновата в моем безумии. В потребностях моего тела. Соединение между Спутниками — это не совсем то же самое, что у людей. Я практически причинил тебе боль, Шиа. Мне жаль».
«Это ты — тот, кому было больно, Жак». — Мягко произнесла она.
Шиа вдруг поняла, что использует их телепатическую связь, принимая это как что-то само собой разумеющееся. Она вздохнула, приподнимаясь и целуя его в подбородок.
Они цеплялись друг за друга, как два ребенка после сильного испуга, обретая спокойствие от близости другого. Шиа поняла через некоторое время, что ее обнаженная кожа стала чувствительнее, соприкасаясь с его голым торсом, ее груди прижимались к нему.
— Я так понимаю, что ты мне не расскажешь, что случилось с моей рубашкой. — Она лежала вся такая неподвижная, расслабленная, довольная. Ощущение его близости должно было бы обеспокоить ее, но это казалось таким правильным. Ее взгляд нашел материал, превратившийся в лоскутки, рассеянные на полу возле кровати.
— Похоже, ты сильно спешил, — сказала она, предпринимая усилие, чтобы встать и одеться.
Когда Шиа стала отстраняться от него, Жак отказался размыкать руки. Вместо этого он лениво взял стеганое одеяло и укрыл ее, уложив рядом с собой. В ее уме появилась его улыбка.
«Расскажи мне о своем детстве», — он говорил словно в тишину, чувствуя ее шок, боль, мгновенное отстранение. — «Я хочу, чтобы ты сама мне рассказала, Шиа. Я мог бы прочитать твои воспоминания, но это не то же самое, что и твое доверие ко мне, желание поделиться чем-то личным».