Темные дороги
Шрифт:
– Одна из моих работ предусматривает страховое пособие. Но тогда я на руки ничего не получу.
Он опять покачал головой:
– Какой ужас.
– Не всем же быть банкирами.
Он засмеялся. Я остался серьезным.
– Хвала Господу за это. Ты только представь себе: на всем белом свете одни банкиры.
– Вам они не нравятся?
– Не особенно.
– Но вы же сам банкир.
– Я в курсе.
– Вам не нравится ваша работа?
Я не ждал от него ответа. Вел себя как последний хам. Пусть только ляпнет что-нибудь
– Я хотел заняться преподаванием, – пустился он в объяснения, – но все, кого я знал, встретили эту мысль в штыки. На всякий случай прослушал дополнительный курс по бизнесу. Пару лет проработал в банке. Уже собирался уйти, когда у дверей кабинета босса повстречался с его дочерью. И банковское дело перестало казаться мне таким уж гадким.
У него была хорошая улыбка. Что называется, искренняя. Мальчишеская. Женщинам такие нравятся. Она-то, наверное, и привлекла Келли. Значит, ты хотел стать учителем. Головастый, видать, любишь книги и искусство. Не могу пока сказать, есть ли у тебя чувство юмора, которое так по душе красавицам. По словам самих красавиц. Что не мешает им всем выходить замуж за богатеньких, у которых чувство юмора отсутствует напрочь.
– Замечательный вид отсюда открывается, – заметил Мерсер.
– Это все не наше, – мигом ответил я.
– А на что тебе эта земля? Лишние налоги за нее платить? На нее никто не покушается. Все угольные компании отсюда ушли. Вкладываться в строительство в такой глуши никто не будет. Та еще ситуация.
– Я подумал, может, все эти леса ваши. То есть вашей жены.
Он покачал головой:
– Дед оставил Келли в наследство пятьдесят акров. Но эта земля севернее, за Блэк-Лик-роуд.
– Так те леса принадлежат ей? Лично ей?
Он кивнул, сверкнув улыбкой:
– Я всего-навсего арендатор.
Заднее стекло машины поехало вниз.
– Папа, поехали уже, – заныла Эсме.
– Поехали, поехали, – подхватили Джоди и Зак.
– Ты не против, если мы возьмем Джоди с собой в гольф-клуб? – спросил он. – Я говорил сегодня утром по телефону с твоей сестрой. Она сказала, ты еще спишь, но возражать точно не будешь.
– А ваша жена осталась дома?
– Нет. Она пустилась в одиночное плавание. Не знаю, где она. Иногда ей надо отдохнуть от детей и домашнего хозяйства. А у меня на детей не хватает времени. Работаю допоздна. Вечно в командировках.
– В ближайшем будущем в командировку не собираетесь?
– В последние выходные июня у меня традиционная встреча с партнерами по гольфу.
– Папа!
– Пора ехать! – Он опять улыбнулся. – Рад был наконец познакомиться с тобой, Харли.
И он снова сунул мне свою руку. Я машинально пожал ее. Странная, неловкая близость возникла между нами, словно у соседей по раздевалке. У нас с ним была одна женщина на двоих. Мы с ним будто вытирались одним полотенцем.
– Извини, – он отдернул руку, – береги себя.
– Постараюсь.
Он подошел к своей машине.
– По-моему, дождь собирается, – крикнул я вслед.
– Если начнется дождь, ограничимся мороженым. Не будем закатывать мячики в лунки.
– Вы правда не знаете, где ваша жена?
– Понятия не имею. А зачем она тебе понадобилась? Хочешь ее о чем-то попросить?
– Да нет, я просто так.
Он помахал мне рукой. Дети тоже. Элвис погнался за машиной, чем вызвал у детей приступ восторга. Представляю, какой визг они подняли. Хорошо, меня с ними не было. А то что-то после пива голова затрещала. Правда, Брэд их живо угомонил. Наверное, велел пристегнуться. Похоже, он из заботливых отцов.
Мои прикидки насчет пилы и трубы оказались верными. С Келли в голове и пивом в крови я закончил в два раза быстрее.
В сарае я взял лопату, при помощи которой мама закопала майку Мисти, присыпал остатки трубы землей и навалил сверху диван.
Эмбер врубила приемник на полную катушку. Хотя дверь ее была закрыта, басы сотрясали дом. Мисти свою дверь тоже закрыла.
Я громко постучал к Эмбер:
– Открой!
Звук сестра убавила, но открывать и не подумала.
– Мне надо уехать, – крикнул я. – Хочу убедиться, что ты будешь на месте, когда Джоди вернется.
Тишина. Даже приемник стих. Четкие шаги.
Дверь распахнулась.
Эмбер сменила джинсы на фланелевые шорты и просторную футболку. Волосы у нее топорщились пучком на макушке.
– Ты времени зря не теряешь, – прошипела она.
Я отшатнулся:
– О чем это ты?
– Ты грязный извращенец и мерзкий грешник.
– Да что с тобой?
– Видеть тебя не могу. Блевать хочется.
Вот и весь разговор. Дверь захлопнулась. Я подождал секунду-другую, может, сестра присовокупит что-нибудь. Только ее истерик не хватало. Развлечение – класс! Но она больше не показалась.
Мисти в прихожей пила из банки сладкую газировку – самая обыкновенная девчонка за самым обыкновенным занятием. И что это я вдруг так напугался? Даже в сторону шарахнулся.
– Мне надо с тобой поговорить, – заявила Мисти.
– А?
– Не время сейчас?
Мне вдруг сделалось совсем не по себе. Во рту появился мерзкий привкус. Чего же я так испугался-то?
– Мне пора ехать, но минутка найдется, – просипел я.
Она сделала еще глоток из зеленой банки.
– Ты все злишься на меня из-за денег?
– Да нет.
Банка поднималась и опускалась мучительно медленно. Ногти Мисти покрывал лиловый лак. В полутьме прихожей казалось, что она прищемила все свои десять пальцев дверью и ногти вот-вот отвалятся. Камешки на ошейнике были чистые, но какие-то тусклые. Никаких причин бояться у меня не имелось.
– Хочу тебя кое о чем попросить, – продолжала Мисти, – только сперва обещай, что примешь объективное решение.
– Я необъективен.
– Так попробуй.
Ее темные глаза смотрели на меня.