Темные элементы

Amalie Brook

– Алиска, ты как?
– спросила Ирина, гладя сестру, голова которой лежала на ее коленях, по плечу.

– Я здесь, - твердо произнесла Алиса скорее для себя, чем для остальных.
– Я здесь.

– Что случилось? Что здесь такое?
– послышался голос Лидии.

– Алисе стало нехорошо, - поспешно ответила мама.
– Сейчас уже лучше. Давай, дочь, поднимайся.

Опираясь на руки мамы и сестры, девушка встала. Ее немного качала и она судорожно оглядывала себя, надеясь увидеть следы повреждений. Во время провала она снова упала, спасаясь от несущегося на нее автомобиля.

Удар от падения был сильным и Алисе казалось, что она сломала руку.

– Что с тобой?
– спросила Лидия, в ее глазах мелькали злые искорки.

– Голова закружилась, - ответила Алиса.

Вокруг них собрались люди. Андрей, пара его друзей, Олег, приглашавший Алису на танец, парочка из туалета и муж той неверной девицы, еще пара незнакомых девушек. Их лица говорили о том, что праздник испорчен. Они ожидали прийти и провести время в беззаботном веселье, а вместо этого стали свидетелями приступа психически больной. Алиса знала, что во время провалов выглядит не лучшим образом. Если она теряет сознание и просто лежит безвольным кулем, ей повезло. Но обычно ее трясет, она может метаться, что-то кричать. Тело пытается передать то, что видит разум.

Это отвратительно, Алиса знает.

– Вызвать врача? - спросила Лидия.

– Не нужно, - ответила Ирина.
– Мы справимся.

– Точно? Вдруг ей станет хуже. Ира, с этим не шутят. Часто бывают такие приступы?

– Время от времени.

– Может, такси? Ей бы дома отдохнуть.

– Я сам ее отвезу, - ответил папа.
– Идем, Алиса, выйдем на воздух.

Алисе хотелось пойти самой, но от слабости ноги предательски подогнулись и она против воли вцепилась в отцовскую руку. Они шли через зал к выходу под многочисленными взглядами. Андрей дал ведущему команду не прекращать праздник и отвлекать людей от произошедшего, но это не помогало. Несмотря на проходящий на сцене конкурс, на Алису было устремлено несколько десятков глаз. Они смотрели с испугом, с осуждением, с сочувствием, с жалостью, иногда с брезгливостью.

– Не нужно было ей приходить, - краем уха услышала она голос Лидии.
– С таким заболеванием нужно сидеть дома и не портить людям праздники.

– Прости за испорченный праздник, - сказала Алиса сестре, когда они подошли к машине.

Ира только мотнула головой.

– Перестань, ты не виновата.

– Мне не стоило приходить.

– Алиска, ну что ты...

– Это я уговорила ее идти, Ира, - сказала мама.
– Алиса хотела после приехать и поздравить. Ну чего ей было одной дома сидеть?

– У меня недавно был провал и мы думали, следующий нескоро, - сказала Алиса.
– Передай Андрею, что я извиняюсь, хорошо?

Ирина молча обняла ее:

– Позвони как доедешь. Сама позвони, ладно? Мам, пусть сама позвонит, хорошо?

– Иди к гостям, дочь.

Ира обняла родителей и ушла.

Алиса села на привычное заднее сидение и плотно закрыла дверь. На стекло упали несколько дождевых капель. Погода испортилась.

Отец спокойно вел машину по вмиг потускневшему городу. Мама спокойно рассматривала фото с юбилея сестры, которые гости уже успели выложить в социальные сети. В салоне "тойоты" висело молчание, от которого хотелось лезть на стену.

С

годами Алиса заметила, что родители перестали остро реагировать на ее провалы. Или, во всяком случае, перестали показывать эту реакцию. После каждого приступа наступали "часы тишины" - все старались вести себя как обычно, отчего неловкость становилась все более заметной и сказать друг другу по большому счету было нечего.

– Какая Ира красавица, - наконец произнесла мама, когда они стали на светофоре.
– Смотри, Сереж, как смотрятся здорово.

Она показала мужу какую-то фотографию, тот одобрительно кивнул. Отец терпеть не мог, когда его отвлекали за рулем и потому почти всегда молчал.

– Алис, хочешь посмотреть?

– Нет, - безучастно ответила девушка.

– Тебе не интересно? Ты здесь тоже отлично получилась.

– Лучше я бы получилась, если бы осталась дома.

– Дочь, ну что ты так переживаешь? Все знали, что могло произойти...

– Вот именно, - Алиса ощутила, что какая-то струна внутри нее лопнула.
– Все знали! Все знали, а я пришла и еще им напомнила. Отличный вечер, мам. Спасибо, что уговорила пойти.

Алиса со злостью дернула подол ненавистного платья и отодвинулась ближе к окну, что мама не смогла ее видеть. Она грубо смотала добротно уложенные волосы в пучок и плотно завязала на затылке. Скорей бы домой и переодеться. И спрятаться.

– И что мне прикажешь делать?
– спросила Алла, спрятав телефон в сумочку.
– Сделать вид, что у меня только одна дочь? Ты не сможешь вечно прятаться от всех.

– Поэтому ты нарядила меня как куклу и выставила на обозрение, да? Мол, смотрите, младшая тоже может быть нормальной.

– Я не понимаю тебя! Откуда эти глупости?

– Алла, хватит, - мягко урезонил отец.

– Нет, Сережа, не хватит. Ей не нравится ничего. Ничего, из того, что я делаю. Вот скажи, Алиса, скажи, почему ты должна сидеть дома, когда у нас праздник? Это твоя сестра и ее свадьба. Ты имеешь полное право туда пойти. Кому какая разница, что с тобой не так? Ты член семьи и мы тебя любим. Ира совсем не обиделась и я уверена, что у тебя будет свадьба...

– У меня никогда не будет свадьбы, - резко оборвала ее дочь.
– И ты прекрасно об этом знаешь.

Тем временем отец плавно припарковал машину во дворе.

– Что бы ты на меня не напялила, я никогда не стану нормальной. Я всегда буду младшей психически больной сестрой Ирины и все будут тыкать в меня пальцем. И не будет у меня никакой свадьбы и никаких праздников тоже не будет. Потому что я -- ненормальная. И все это понимают, кроме тебя!

– Алиса, стой, там дождь, - сказал отец, видя, как девушка открывает дверь.

– Не размокну.

Она выскочила из машины и вместо того, чтобы побежать к подъезду, направилась в сквер.

– Алиса, стой!
– кричала мама. Она пыталась кинуться следом, но отец остановил ее.

Девушка села на скамейку под раскидистым деревом. Здесь дождь был тише.

Было холодно. Тонкое платье насквозь промокло и превратилось в тяжелую синюю тряпку. Ткань противно облепила ноги. Алиса сбросила надавившие пальцы балетки и опустила босые ноги в сырой песок.