Тёмные фантазии
Шрифт:
— Они слишком откровенные.
— Как и твои истории, дорогая, — ответил Феликс, видя как хмурится его истинный покровитель.
— Да, но… Я не знаю, как объяснить, — задумавшись, Виола постукала подушечкой указательного пальца по своим губам, придумывая ответ, не догадываясь, насколько эротично выглядела в теплой кофте, соскользнувшей с одного плеча. Оба манаукца любовались таким невинным искушением, пока Эйлонская тяжело не вздохнула, фокусируя свой взгляд на меценате. — Они не дотягивают. Словно девушка знает теорию, но не практику. Словно она рисует не с живого
— Но взгляд живой, а мимика, — стал спорить Тамино.
Виола вздохнула еще раз, раздумывая, как объяснить то, что она сама себе объяснить толком не могла.
— Да, я не спорю, мимика, глаза, даже складочки губ — все очень живое, а вот тело! Само тело оно словно неживое, и поза мне не очень нравится.
— Так, а если она нарисует с натуры? Под наш заказ?
— Стиль хороший, не спорю, — тут же пошла на уступки Виолетта, прекрасно понимая, что именитый художник в качестве иллюстратора ее книги — это огромный бонус для продаж.
— Хорошо, тогда с вас техническое задание, с меня договор и натурщица.
— Натурщика хочу, — внезапно остановила мецената Виола, отводя взгляд в сторону, стала наглаживать округлый животик, с замиранием сердца ожидая ответа. Дерзнула она круто. Все же художница очень именита, могла и взбрыкнуть. А такой стиль все же больше подошел бы для первого совместного с мужем романа. — Пусть нарисует обложку и к «Порочной плоти».
Ее взгляд вернулся к мужу, а зубки прикусили нижнюю губу. Тамино проследил ее взгляд, оценивающе примерился к опешившему Феликсу, для которого тоже стало явно, кого именно имеет в виду жена, говоря о натурщике.
— Хорошо, договорились, — ожил Тамино и расцвел в зловещей улыбке. — Две обложки — это даже лучше. Если Дарье понравится, можно вообще все книги обновить.
— Вы чудо! — Виолетта вскочила с дивана, раскрывая объятия для Тамино, чуть не запуталась в своих ногах, но Феликс успел ее подхватить и прижать к себе, настороженно поглядывая на Алиаса.
— Она моя жена, — на манаукском напомнил он покровителю.
Тот примирительно поднял ладони, показывая, что не претендует. Все же ревность для манаукцев обычное дело, особенно у шиянарцев.
— Я тогда вас оставлю. Долгих лет.
Кивнув на прощание, Тамино покинул семейное гнездышко Эйлонских, а Феликс, не отпуская жену из своих объятий, долго всматривался в ее зардевшееся от смущения лицо.
— Доминика вернулась? — усмехнулся, в очередной раз восхищаясь своей любимой писакой эротических романов. — Хочет видеть меня с опущенной головой на коленях?
— Да-а-а, — с придыханием прошептала Виола, прикрывая от предвкушения глаза.
— А то, что незнакомка будет смотреть на меня обнаженного? Это нормально?
— Да, все равно не дам тебе раздеться догола. И трогать не дам. Ты только мой.
Сердце в груди альбиноса забилось с утроенной силой. Признания в любви у Виолетты всегда такие яркие, нежные и искренние, что дух захватывало. И любовь горячила душу, и хотелось весь мир бросить к ногам этой хрупкой землянки, которая так коварно
— Только твой, — вторил он бесконечным эхом любимой, припадая к ее сладким губам.
Ялайш
Какой еще второй муж? Что это за варварские обычаи! Да, Ялайш знал, что на Шиянаре у манаукцев матриархат, и женщины там имеют настоящие гаремы. Потому-то альбиносы оттуда так массово и бегут, о чем не раз упоминал посол за столом, опасаясь этого явления. Но чтобы Ялайш стал вторым мужем! Да ни за что! Унгуун убереги его от такой участи. Да он и не видел никого рядом с собой в роли матери его детей. Дарья очень красивая, мудрая и хитрая. Девчонка снова спасла его, когда он думал, что час расплаты близок. Отчим явно хотел наказать его, возможно, даже выгнать из семьи, но появление шикарной красотки-манауканки враз обернуло ситуацию в пользу Ялайша. Он был благодарен, хотя сам и не планировал, что его блеф зайдет так далеко. И сейчас молодой мужчина осознавал, что он хочет заниматься школой, в этом был определенный плюс. Это давало больше шансов для общения с Дарьей, но! Ялайш, сын Чаини, никогда не видел себя вторым мужем! Еще и после такого опасного первого!
Нужно срочно поговорить с Дарьей, как-то прояснить эту ситуацию.
— Дарья, я не буду вторым мужем! — прошипел Ялайш девчонке в ухо, при этом широко скалясь на камеру. Первый муж, возвышаясь на целую голову над толпой репортеров, застыл с таким злобным выражением лица за их спинами, что впору заказывать похороны в храме Унгууна.
— Каким мужем? — часто-часто заморгав, так же тихо прошептала Дарья, отвлекаясь от раздачи автографов. В Нонаре тоже знали гениальную юную художницу.
— Да никаким не буду. У меня совсем другие планы на тебя, милая моя.
— У меня тоже, Лапушка. Ты не муж, ты фаворит! И можешь не благодарить за оказанную честь.
— Фаворит? — свистящим шепотом возмутился Ялайш, который ничего не видел почетного в том, что его так легко и просто лишили статуса мужа, переведя в разряд любовника. Хотя, не фаворитом ли себя называл этот белый ангел смерти по версии землян? Точно-точно, он сказал, что он фаворит, а значит… первый муж!
Брови полукровки взметнулись вверх от удивления, при этом Ялайш смотрел на альбиноса, который кривил алые губы в зверином оскале.
— Я не буду фаворитом, — быстро обернувшись к Дарье, твердо заявил Ялайш. — Если мы и будем вместе, то только как муж и жена.
Дарья около минуты рассматривала Ялайша искрящимися от смеха глазами, не тая легкой улыбки, прежде чем прошептала:
— Я буду отвратительной женой, Лапушка. Ты не выдержишь. Да и мужа и жену должно что-то связывать общее, а у нас только тайны и ничего больше.
Мы слишком разные. И все, что я хочу от тебя, это…
Ялайш ждал продолжения, но тут вмешались журналисты, задавая очередной вопрос о будущем проекте, и Дарья, подмигнув, отвернулась от нонарца. Значит, это все игра? И ей что-то нужно от него? Так же, как и ему нужна была Дарья и ее ДНК-материал.