Темные Холмы
Шрифт:
Марченко задумчиво откинулся на спинку стула и скосил глаза на третью фотографию, что так и лежала перевернутая на столе. Помощница проследила за его взглядом и протянула ему фото.
– А это - с первого места преступления. Но... Мне это кажется немного надуманным.
В тот день, когда они впервые приехали в Молнегорск на место преступления, Наталья тщательно все сфотографировала, даже зеркало. Тогда они подумали, что на нем отразился какой-то блик,
Получается, та парочка пришла в здание за Стеной с музыкой ветра и умерла. Курочкин бродил поблизости и нашел ее, скрыв этот факт от полиции, потом продал. И тоже умер. Купивший её антиквар перепродал вещицу своему знакомому, а тот, в свою очередь, продал её некой неизвестной женщине. Двое из последних троих также умерли. Возможно, женщина вскоре к ним присоединится.
– Невероятно. Как все странно, - пробормотал следователь, - слишком много белых пятен. Но связь очевидна. Ты просто молодец, Наташа, - похвалил девушку начальник, и она радостно улыбнулась, - Теперь мы хотя бы знаем, что именно искать.
***
Молнегорск.
Когда в душе я отмылся от грязи и крови, смог увидеть, что руки хоть изранены, но смерть мне точно не грозит. Вызывали сомнения лишь четыре глубоких раны поперек груди, и не ясно, сам я себя так оцарапал, или какая-то другая неведомая сила. Но и они были не смертельны, хотя начали здорово саднить, как только я их заметил. До этого я их вообще не чувствовал.
Ногти частично были на месте, кончики пальцев сильно ободраны, и выглядело все это так, словно я пытался открыть что-то или куда-то залезть лишь с помощью голых рук, что изначально было плохой идеей. Это было чертовски больно.
В комнате я распечатал дезинфицирующее средство и искупал в нем пальцы, едва не закричав от усилившейся боли. Перетерпев, я налепил на них пластырь и, глядя на руки, усмехнулся. Вспомнилась мамина подруга из Турции, которая красила хной ногти и обматывала их тряпочками, чтобы добиться более стойкого эффекта.
Раны на груди я не рискнул заклеить пластырем, поэтому просто замазал их медицинским клеем, который жег не хуже спирта но, по крайней мере, это должно защитить от заражения.
До утра я снова не сомкнул глаз, и лишь когда хлопнула дверь за мамой, что ушла на работу, я забылся тревожным сном, который почти сразу прервался из-за звонка. Подхватившись, я наугад ткнул пальцем в кнопку приема вызова и, зашипев от боли, едва не выронил телефон. И тут услышал крик:
– Сашка, ну ты и козел!
– Что!?
– прохрипел я в трубку не своим голосом. Ничего не соображая я собрал мысли в кучу, и понял,
– Эй, что с твоим голосом? Заболел что ли?
– голос девушки немного смягчился, но ласковей не стал, и она снова накинулась на меня, - Слушай, ты чего Юльчика кинул!?
Меньше всего на свете мне сейчас хотелось разбираться с девчачьими проблемами, а точнее с тем, что они считали за проблему.
– Слушай, Наташ, - в трубке недовольно запыхтели, одноклассница жутко не любила, когда ее звали иначе чем Ната, но промолчала, - да, я жутко и смертельно болен, зол и неадекватен, и еще я нифига не понимаю, что у тебя за претензии ко мне?
– Ты зачем так поступил?
– опять задала странный вопрос Ната, - свалил со своим Тимом с вечеринки на скорости света...
– С Тимом?
– некрасиво перебил я девушку, - Он вчера ушел вместе со мной? Вообще во сколько мы ушли? С нами еще кто-то бы? Где сейчас Тим?
– вопросы сыпались с меня как из рога изобилия.
– Да плевала я на твоего Тима! Что ты употребляешь, что ничего не помнишь?
– вспылила девушка, - Ты с Юльчиком зачем расстался? Она вчера пол ночи проплакала!
А вот это что-то новое.
– Вообще-то я с ней не встречаюсь, и ты, как ее лучшая подруга, должна прекрасно об этом знать. Она меня сколько лет динамила, а? А тут резко воспылала любовью? Ты меня за идиота держишь?
– настроение из категории 'очень плохое' переместилось в категорию 'смертельно опасное для окружающих', - может, поделишься, что за коварный план вы придумали от безделья?
Пыхтение в трубке все усиливалось, я напряг слух, услышал яростное перешептывание, борьбу и закончился разговор просто потрясающим выпадом:
– Ну ты и дурак!
Связь оборвалась, и я с неприязнью заметил, что обозвала меня не Ната, а несчастная и обиженная непонятно на что Юлька, которая, судя по всему, невесть зачем подговорила подругу на этот странный разговор. Ну вот, мне только шестнадцать, а я уже познал всю глубину женской логики. Точнее ее отсутствия.
Это происшествие здорово меня отвлекло от мрачных размышлений, и я почти пол дня потратил на возмущение и упражняясь в старческом брюзжании, костеря глупых одноклассниц, и зарекаясь от общения с блондинками, в особенности с крашенными.
***
Тим до сих пор не позвонил, его телефон оказался выключен, отчего я утвердился в мысли, что если со мной что-то не так, то с ним и подавно. Желание заглянуть к нему в гости я подавил на корню, снова почувствовав, что так для меня будет лучше.