Темные отражения
Шрифт:
– А что здесь понимать, – не дал говорить Глумзу Гайно. – Если в тебе не будет хотя бы капли зла, ты не сможешь нажать на курок автомата, даже если перед тобой будет стоять сам Глор. Ох, на Глора-то у меня хватит злости с лихвой!
Глумз улыбнулся, посмотрев на него.
– Вы опять персонифицируете все зло мира с Глором, – мягко, чтобы не обидеть собеседника, заметил он.
– Может быть, я и не прав, – не стал спорить Гайно. – Но мне больше понравился бы наш Мир без Глоров.
– Посмотрите туда! – прекратив диспут,
В стороне, куда указывала его рука, происходило какое-то неясное пока движение.
Спустя некоторое время можно было уже рассмотреть группу людей, человек пятнадцать, движущихся очень быстро наперерез пауку. Стоя вертикально, подобравшись и слегка согнув ноги в коленях, люди, не совершая никаких движений телом, скользили над поверхностью песка.
– Это центурионы, – скрипнув зубами, с досадой сказал Гайно.
Ничего не ответив и не задавая более никаких вопросов, Павел начал разворачивать паука в сторону.
– Бесполезно, – со спокойствием обреченного произнес Гайно. – Нам от них не уйти. Они едут на пневмодисках, маневренность которых гораздо выше, чем у паука.
Двигаясь в плотном облаке ими же поднятой пыли, отряд центурионов быстро нагонял беглецов. Вскоре уже можно было отчетливо различить их серебристые шлемы с узкими прорезями и короткие ружья в руках, которые они пока не спешили пускать в дело.
– Придется остановить их, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Гайно.
Он передернул затвор автомата и, приволакивая раненую ногу, пополз к краю паучьего панциря.
– Куда ты? – схватил его за руку Павел. – Тебе сейчас только с центурионами воевать, с твоей-то ногой! Увози Глумза!
Оттолкнувшись посильнее, он прыгнул на песок и, стараясь не попасть пауку под лапы, откатился в сторону.
Гайно чуть попридержал паука и, отстегнув от пояса, кинул Павлу подсумок с запасными обоймами.
– Спасибо! – крикнул Павел, подхватив подсумок. – А теперь уезжай! Скорее!
– В стране Тер у подножия Окраинных гор есть селение Хайралак, – крикнул Гайно. – Там живут четырехрукие кузнецы. Хайралакцы укроют нас. У них мы будем ждать тебя или известий о тебе.
– Уезжайте! – нетерпеливо махнул рукой Павел, глядя в сторону приближающихся центурионов.
– Мы обязательно дождемся тебя, – снова повторил Гайно и стукнул паука по панцирю.
Паук побежал, оставляя за собой широкую полосу приглаженного песка и две неровные борозды по краям от нее. Павел залег за ближайшим невысоким барханом.
Рассовывая обоймы из подсумка Гайно по карманам, он вдруг с досадой подумал о том, что не догадался налить во флягу воды из кувшина. А день между тем обещал стать еще жарче.
Не дожидаясь, когда центурионы подъедут совсем близко и найдут его укрытие по следам, Павел выпустил в их сторону короткую предупредительную очередь.
Центурионы остановились и некоторое время нерешительно кружили на месте. Они, конечно же, видели, что один человек спрыгнул с паука, но среди однообразных песчаных гребней не могли определить, где он спрятался. Посовещавшись, они, по-видимому, решили продолжать путь, не обращая внимания на одинокого стрелка. И тогда Павел прицельной очередью сбил первых двух центурионов.
Подстреленные центурионы опрокинулись на песок. Пневмодиски, выскользнув из-под их ног, заплясали, как два больших волчка, выбрасывая вверх фонтаны песка. Кто-то из ехавших сзади, наскочив на упавших, потерял равновесие и тоже зарылся в песок.
– Не останавливаться! – взмахнул рукой командир отряда, объезжая упавших. – Вперед! Вперед!
Он еще раз взмахнул рукой и хотел что-то крикнуть, но в этот момент пуля размозжила ему голову. Он так и упал с поднятой вверх рукой.
После этого все, кто еще оставался на ногах, побросали свои пневмодиски и залегли, вжавшись в раскаленный песок.
Бой на ровной поверхности пустыни, почти лишенной каких-либо укрытий, носил довольно странный характер. Павел стрелял короткими, частыми очередями, наугад, лишь для того, чтобы не дать противникам подняться и приблизиться. Центурионы знали, что им противостоит только один наемник, но никто из них не имел желания подставляться под его пули. Окопавшись среди невысоких песчаных гряд, они отвечали беспорядочной пальбой.
Павел понимал, что вся эта канитель продлится недолго, ровно столько, на сколько у него хватит патронов. Откинув в сторону пустую обойму, он вставил в автомат новую, последнюю из тех, что дал Гайно. В его собственном подсумке оставались еше три полные обоймы.
Павел лег на живот и, вдавившись всем телом в песок, распластавшись, как выброшенная на берег медуза, пополз, используя в качестве прикрытия низенький и тонкий, непонятно на чем держащийся гребешок песка, надутый ветром. Если бы его движение было замечено противником, то несколько пуль, прошив хилую преграду, пригвоздили бы его тело к земле. Павел полз медленно, стараясь не делать резких движений, боясь зацепить и разрушить песчаную стеночку, отделяющую его от смерти. Песок набивался под куртку, лип к влажной коже, вызывая нестерпимый зуд. Ротовая полость, язык и горло казались облепленными наждачной бумагой. Сейчас Павел согласился бы обменять полную обойму на два глотка теплой воды.
Он успел отползти метров на двадцать от своей прежней огневой позиции, когда центурионы, не слыша ответных выстрелов, тоже прекратили стрельбу.
– Эй, у тебя что, патроны кончились? – раздался крик с их стороны.
Выждав еще несколько минут, центурионы решили, что их предположение верно. Две группы по четыре человека, особенно не скрываясь, поползли с разных сторон, намереваясь взять противника в клещи. Но в полный рост не поднялся никто – опасение, что хитрый наемник притаился и ждет, все еще оставалось.