Темные секреты драконов. Часть 1
Шрифт:
Нарастающее чувство тревоги разрывало Сола изнутри — оно не позволило ему согласиться с решением покровителя.
— Я не сомневаюсь в вашей рассудительности, Анакс, но вдруг вы не правы? Что нам стоит рискнуть и дать согласие на просьбу Прометея.
— Лишних переживаний. За прошедшие тысячелетия в Гаиа не было обнаружено ни единого монстра, который мог бы угрожать нашему существованию. В этом письме нет ни слова правды.
— Я настаиваю. — Солон был готов переубеждать Ареса любыми способами. — Оставьте мне разобраться с Титаном, и это не станет вашей головной болью.
— Ты прекрасный советник,
— Ваш богатый опыт мог стать пеленой, сквозь которую вы не видите очевидных для смертных вещей. Завтра вы покинете столицу на продолжительный срок, а вернувшись, получите от меня короткую сводку новостей о проделанной работе.
— Нет, Сол — это не наша забота.
— Но может стать ею. Проблему нужно рубить на корню.
— Откуда взялось такое рвение к помощи Золотым Островам?
— Я предчувствую, что нам необходимо в этом разобраться.
— Люди. — Арес недовольно посмотрел на советника. — Сколько бы лет вы не жили, а искоренить свой главный изъян все не можете — мораль не чужда и тебе.
— Поступим так. — Олимпиец поднялся и подошел к выходу. — Коль твое стремление убедиться в моей правоте столь велико, то поезжай в сети Прометея самолично.
— Но кто тогда возьмет на себя неподъемный груз ответственности за государство? — дался диву Солон.
— Вот и поразмысли перед сном, есть ли у нас на примете еще один способный справиться со столь непростой задачей человек.
Арес покинул лесху, оставив старика в помещении наедине с его неоднозначными мыслями о противоречивом решении анакса.
Солон шел по акрополю в задумчивости, бесцельно проходя мимо роскошных аттиков[28] и минуя просторные террасы с изящными балюстрадами[29]. Он пытался осознать причину столь абсурдного решения Бога уже треть часа, однако пришел только к одному логичному умозаключению — Арес не верит, что известный своей непомерной ответственностью старик совершит столь невообразимую глупость, приняв предложение Олимпийца. «В этом он прав. Я никогда не поставлю себя или кого-то другого выше государственных интересов».
[28 - Декоративная стенка, возведенная над венчающим сооружение карнизом.]
[29 - Ограждение террасы, балкона, состоящее из фигурных столбиков.]
Вернувшись в свое жилище, расположенное в невысокой башенке, Солу открылась неизменная с утра картина: небрежно разбросанные вещи и помятая краббатионе[30]. Советник жил один и слуг внутрь не пускал, опасаясь за безопасность постановлений и множество записей, которые не были предназначены для чужих глаз — убираться ему приходилось самому, и, в силу отсутствия времени, он часто пренебрегал порядком в доме.
[30 - Кровать.]
Солон наполнил бокал вином до краев и присел в клисмос на балконе, щурясь от яркого солнца. Ему предстоял долгий день раздумий, подсчетов доходов казны и поисков убыточных отраслей за последний месяц. Часто Сола посещала мысль отказаться от должностей иеропа[31] и логиста[32] из-за возлагаемой на его плечи непосильной нагрузки, однако он быстро вспоминал: ему не на что тратить свободное время. С самой молодости старик посвятил себя наукам, книгам и политике, день за днем проводя в учении. Он не знавал ни женщину в постели, ни развлечений простолюдин, получая удовольствие
[31 - Ответственный за сохранность казны.]
[32 - Ответственный за проверку отчетов должностных лиц.]
Всплывшие слова Ареса в голове неподвижного Солона, что склонился над бесконечными пергаментами, в третий раз отвлекли старика от работы. Необъяснимое беспокойство пронизывало его насквозь, вынуждая думать о находке Прометея и гадать о правдивости написанных им слов вместо выполнения поставленных задач. Сол чувствовал, что доставшееся ему перед закатом жизни испытание может оказаться проверкой собственного достоинства — хватит еще извилин в его седой голове, чтобы разобраться во всех перипетиях двух Богов? «Для этого мне нужна замена».
Работа в башне закипела с удвоенной силой. Отложив книги с нескончаемыми цифрами в сторону, советник принялся по памяти выписывать имена людей, обладающих достаточно высокими навыками управления для временного исполнения его обязанностей. С должностями иеропа и логиста Солон разобрался быстро, выбрав на эти посты своих хороших знакомых из ареопага[33] местного архонта — заменить кем-то анакса, напротив, оказалось невыполнимой задачей. Совет при Боге, который должен помогать ему вести государственные дела, в случае Ареса существовал только для военных докладов: никто из его членов, за исключением самого Сола и его покровителя, не разбирался в тонкостях управления большими землями и вспыльчивым народом, а значит не подходил и на роль правителя даже на месячный срок.
[33 - Совет.]
Во избежание воровства и однобоких решений, старик решил разделить власть между тремя независимыми друг от друга фигурами. Первой из них стал архонт города Лонче — Исократ Чакон. Управляя столицей без малого десяток лет, он добился снижения уровня преступности вдвое, расправившись с главами незаконных объединений и продажными гвардейцами, ощутимо повысил урожайность полей в округе за счет выявления и распятия владельцев-казнокрадов хозяйств, что укрывали часть провизии в своих подвалах, и построил несколько публичных домов, отчего казна теперь ежегодно пополняется на круглую сумму, идущую на постройку лагерей для военных и расширение города.
Вторым человеком, в чьи руки будет передана власть, станет последователь Солона. Энергичный и полный амбиций Маттэйос Панагос успел многому научиться из книг и разговоров с философами и уже давно рвался опробовать свои силы и знания на политическом поприще. Его светлые идеи и решимость могут дать начало крупным реформам, а более зрелые компаньоны сдержат чрезмерный пыл свежей крови.
Над последним членом троицы Сол размышлял дольше всего, будучи не полностью уверенным в каждом из вариантов, однако в конце концов его милость пала на одного из известных судей дикастерии[34] — человека из народа. Наличие власти у обывателей в государстве Ареса, где он был единогласным правителем во всех аспектах, выбивалось из принятых норм, но позволяло Богу погрузиться в фундаментальные проблемы и войну с головой, а не выносить приговоры простому люду. Тем не менее последнее слово всегда могло остаться за ним вне зависимости от решения судей.