Темные сказки Лайкарры
Шрифт:
Холеное лицо командующего приобрело крайне надменное выражение. У весьма бедного на эмоции Мэй?танора такая мина обозначала любое чувство в диапазоне от недовольства до ледяной ярости. Вивьен предпочел бы остаться в блаженном неведении по поводу переживаний сиятельного начальства, но его никто не спрашивал. Так что, скорее всего, сейчас ему могла выдаться возможность узнать о себе много нового.
Но, как не странно, эльф промолчал, чем в очередной раз за вечер поверг подчиненного в шок. Стерев с лица всяческое выражение, он небрежно убрал камни в мешочек и встал, намереваясь уходить. Впрочем, дойдя до двери,
– Иди сюда.
Полукровке пришлось повиноваться.
Чуть склонив голову к плечу, командир изучал молодого убийцу. Не меняя холодного отстраненного выражения лица, он внезапно выбросил вперед ладонь. Отреагировать парень не успел, перед глазами что-то стремительно промелькнуло, а в следующий миг он уже был плотно прижат к плохо оструганным доскам двери, об которые ощутимо приложился лопатками. Мэй?танор оказался очень близко, настолько, что полуэльф даже уловил исходящий от него легкий аромат можжевельника. Медленно проведя кончиками пальцев по щеке парня, он непередаваемо интимно поинтересовался:
– Ты же не будешь делать глупостей, правда, Вивьен?
Его дыхание обожгло шею, заставив юношу непроизвольно вздрогнуть. По телу словно пробежали маленькие холодные искорки, заставляя короткие волоски на коже встать дыбом. Ощущение было странным, болезненно-приятным, словно при прохождении сквозь магический полог-охранку. Вивьен не знал, чего таким образом рассчитывал добиться Мэй?танор, но если он надеялся, что подобное поведение может заинтересовать парня, то он жестоко просчитался. Убийца не испытывал ничего, кроме ужаса.
"Ну на кой раухов хвост меня понесло в разведку?
– проснулось запоздалое раскаяние.
– Сидел бы себе дома, с матерью, знать бы не знал ни про какие артефакты, ни про каких графинь и уж точно, побери его шестилапая бесь, ни про какого начальника внешней разведки! Богиня моя, как же неприятно, когда тебя лапает какой-то мужик, а ты ему в ответ ничего сделать не имеешь права, потому что он, перетак его, начальство! Пока что не имеешь права", - добавила рациональная часть сознания, заставив собраться. Вивьен понимал, что не всегда ему ходить в подчиненных, и эта мысль грела.
– Глупостей, господин командующий?
– как можно спокойней спросил он. Голос срывался, парень сам не понял, от чего больше - от страха или от злости. Убойный коктейль ощущений прокатился по венам и, наверное, отразился в глазах, потому что Мэй?танор отстранился. Вся страсть, которую он изображал еще мгновение назад, испарилась, как спирт на солнцепеке. На юношу смотрели льдисто-холодные озера бирюзы, лишенные даже тени чувств. Резко отодвинувшись, эльф кивком указал на дверь, к которой полукровка все еще прижимался, и ровным голосом приказал:
– Будь так добр, скажи трактирщику, чтоб собрал нам еды в дорогу, и оседлай лошадей. Мы уезжаем.
– Будет исполнено!
– хрипло каркнул Вивьен и, щелкнув-таки каблуками, вымелся за дверь. Колени противно дрожали.
Вот и долгожданная весточка от любимого начальства. Кошмары начинали казаться привлекательными...
24 день месяца листопада 1657 года от В.С.
Эльфийское Приграничье
3
Струйка холодного дождя таки просочилась под плащ, и теперь злорадно стекала вдоль позвоночника, вызывая непередаваемо поганые
Осенние дожди в Великой Степи заслуженно считались сущим кошмаром. Сплошная серая стена ледяной воды мгновенно превратила травянистую равнину в гиблое болото, земля раскисла, слабые корни степных трав абсолютно ее не удерживали. Жидкая бурая грязь брызгала фонтанчиками из-под копыт монотонно шагающих лошадей, разбрызгивалась вокруг и норовила заляпать не только коней, но и их всадников.
Единственной радостной перспективой во всем этом серо-буро-грязно-мокром мире была монолитная стена леса, угадывавшаяся совсем близко, в каких-то двух верстах впереди. Из-за тугих струй дождя опушка казалась подножием скалы, а не лесным массивом. Это на первый взгляд неприветливое место на деле являлось целью поездки Мэй?Танора с подчиненным. Там начиналось Эльфийское Приграничье.
Радостная мысль о тепле пограничной заставы придавала сил и бодрости не только всадникам, но и усталым лошадям. Животные бодрее побрели по жидкой грязи, иногда даже срываясь на нетерпеливую рысцу.
К сожалению, преодоление совсем небольшого расстояния на деле заняло больше часа. К тому времени Вивьен промок и замерз настолько, что начал клацать зубами. Холод и бессонница довели парня состояния полного, просто таки скотского отупения.
Наконец-то добравшись до первых деревьев, они молча спешились и вошли под сень леса, ведя коней в поводу. Мокрый и неприветливый, он встретил путников лишь шепотом дождя в кронах темно-зеленых гигантов-дубов да шелестом опавшей листвы под ногами. Жидкая грязь степи сменилась твердой, пусть и немного скользкой от влаги, землей так внезапно, что складывалось впечатление, будто кто-то провел по земле невидимую черту. По одну ее сторону буяла травами Великая Степь, по другую - непоколебимой стеной вздымались громады заповедных эльфийских дубрав.
Их явно заметили издали и уже опознали, как своих, а потому чинить препятствий не стали. Страж границы, по обычаю встречающий любого путника, объявилась за четвертым по счету дубом. В тени у могучих корней лесного гиганта что-то шевельнулось, а мгновение спустя тонкая фигурка дриады уже склонялась в учтивом поклоне, приветствуя хозяев леса.
– Приветствую тебя, Мэй?танор эа Ранис и тебя, молодой Вивьен эа Истис, - голос дриады напоминал одновременно птичий щебет и шелест листьев. У тех, кто слышал его впервые, складывалось очень странное впечатление - словно легкий зуд в глубине черепа. Наверное, именно из-за таких странных голосов песни дриад действовали куда сильнее многих чар.
– Да будут легкими ваши тропы, и да не коснется вас Осень.
– Проведи нас в сторожку, - отрывисто бросил Мэй?танор, не сочтя нужным здороваться со стражницей.
– Да побыстрее.
Не способное на выражение эмоций лицо дриады не изменилось. Тихий голос-шелест все так же равнодушно произнес: "Следуйте за мной", - после чего она развернулась и пошла куда-то вглубь леса. Но Вивьен заметил, что зеленые листочки в ее волосах чуть пожухли, что было равносильно выражению сильной обиды у других рас. Наверное, не стоило командующему оскорблять Хранительницу Леса.