Темные сказки Лайкарры
Шрифт:
Клубы тумана, оставшиеся за приделами круга, выплюнули весьма крупный аморфный сгусток. Различить какие-либо черты в нем не получилось бы при всем желании, но парень от чего-то был уверен, что это именно и есть та тварь, что так долго охотилась за ним. В сплошном облаке марева приоткрылись две багровые щели, служившие глазами странного существа, и уставились прямо на Вивьена. Отступивший было страх вернулся.
– Если ты хочешь выжить, то тебе придется побороть его, - задумчивый голос прорвался сквозь оцепенение, вбиваясь в напряженное до предела сознание.
– Только так
– Должен?
– убийца беспомощно оглянулся на странную женщину, которая уже не сидела на алтаре, а стояла за его спиной на расстоянии вытянутой руки.
– Борись!
– повелительно бросила она, отступая в тень колонны, и воздух тут же сотряс пронзительный рык твари.
Аморфное нечто неспешно пересекло границу обережного круга, перетекая над землей невесомым облаком. Густое марево постепенно обретало краски и объем, стремясь принять одному ему известную форму. В кровавых вихрях сменяли друг друга очертания щупалец и когтистых лап, мелькало что-то, напоминающее жвала насекомых, чьи-то шипастые хвосты и рогатые головы. Форма текла и плавилась, как воск, а вот сущность оставалась неизменной - всепоглощающая, безумная жажда убийства и разрушения.
Страх превратил Вивьена в ледяную статую. Широко распахнутые глаза вбирали ужасающую картину, в малейших деталях запечатляя ее в памяти. Очень хотелось закричать, но голоса не было, тело не повиновалось, скованное древним ужасом. И когда полукровка понял, что сейчас его сердце попросту разорвется, не вынеся кошмара, его сознание словно раздвоилось.
"И это все мне?" - лениво спросила новая, незнакомая самому Вивьену часть сознания, дремавшая ранее где-то очень глубоко. Так глубоко, что он и сам не подозревал о ее существовании.
От нелепости ситуации полукровка нервно хихикнул. Умереть безумным хотелось еще меньше, чем умереть вообще.
"Ты там вроде умирать собрался?" - невежливо поинтересовался внутренний голос.
– "Ну так не отвлекайся! Привет всетемнейшей".
И Вивьен умер.
*****
Совсем другой он открыл глаза.
Тусклое серое свечение показалось нестерпимо ярким, впиваясь раскаленными иглами в новорожденное сознание, но он только поморщился. Мелочи по сравнению с открывающимися возможностями.
Какая-то непонятная тварь проникновенно зарычала прямо над ухом. Он недовольно оскалился. Как некстати!
Инстинкт подсказал, как правильно. Как единственно верно разобраться с обидчиком, посягнувшим на его жизнь. Воздух приятно свистнул в ушах, когда сильное тело взвилось в прыжке. Туманная тварь промелькнула под ним, и он приземлился у нее за спиной, мгновенно разворачиваясь и бросая древний, как мир, вызов. Выживет только сильнейший.
*****
Первым, что он увидел, были ее глаза - широко распахнутые глаза цвета безлунной ночи. Дриада, понял полукровка, пытаясь восстановить в памяти события недавнего прошлого. Все мелькало разноцветным калейдоскопом, никак не желая складываться в цельную картинку и лишь отдаваясь приступами ноющей
– Ты еще не понял?
– привычные шепот-шелест дриады изменился до неузнаваемости. Теперь ее голос, звонкий и чистый, одновременно напоминал пение ветра в кронах ее родных дубов, щебет соловья пьянящей летней ночью, журчание веселого ручейка. В нем слышались отзвуки бури, что, играючи, гнет вековые деревья, и перезвон первой весенней капели, шум дождя и песни дурманных трав... Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и чуть не взвыл. Следующими пришли запахи. Нет, не так. ЗАПАХИ. В нос ударил аромат осенней листвы и дождя, разбавленный нотками размокшей земли, мха, дыма, сухих поленьев, еды из шкафчика, мышиного выводка под корнями дерева-домика и еще раух-его-знает-скольких-вещей. Запахи ошеломляли, разрушая привычную картину мира и, в то же время, создавали ее заново. Вот это запах дриады. Эта нотка говорит, что это совсем молодая девушка, вот эта, что она недавно пришла с улицы, а вот эта намекает, что дриада чему-то... радуется? Ну да, радуется. Вот этот запах так и говорит о ее эмоциях, давая возможность их "увидеть". А вот этот запах... ммм, шерсть, кровь и мускус, приятное сочетание. Только... почему его источником является он сам?
Полукровка попробовал поднять голову, чтобы разобраться, что такое происходит. Вокруг вроде как ничего не изменилось, разве что он выпал из кресла на пол. Рядом, на том же мягком мшистом коврике, сидела девушка-дриада. Ее лицо оставалось таким же невыразительным, но вот лиственная корона заиграла всеми красками осени... хм, пожалуй, даже радуги - рядом с ярко-алыми мазками виднелись ярко-синие и лиловые листочки. Будь она эльфом или человеком, то уже каталась бы по полу, громко хохоча, внезапно понял полукровка. Вот только что смешного?
Закончив осмотр пространства, он переключил внимание на самого себя и понял, что начинает тихо косеть. Вместо родного и ставшего привычным за тридцать с небольшим лет туловища виднелось нечто черно-мохнатое. При попытке поднести руку к лицу в поле зрения оказалась звериная лапа! Вместо вполне закономерного матерного возгласа из горла вырвался только хриплый рык. Перспектива безумия замаячила совсем близко.
Дриада хихикнула, тоненько и совсем немелодично. Впрочем, это и так было невероятным проявлением эмоций для существа ее вида. Отсмеявшись, девушка вроде как даже несколько смутилась - листья в ее короне стали дымчато-красными:
– Сейчас, подожди, зеркало принесу, - шелестом-звоном ее голос пронесся по комнате, и она исчезла за занавесью, провожающей ее шорохом бус.
Полукровка попытался встать. Ничего не получилось, а у него сложилось впечатление, что спина стала выгибаться не в ту сторону. Вздохнув, - на этот раз получилось нечто вроде мяукания, - он перевернулся на бок. Вот теперь встать получилось, даже очень бодро. Мягкий ковер из мха упруго спружинил под лапами. Слов не хватило, даже матерных.