Темные ущелья
Шрифт:
Рингил кривит губы.
– Ты простишь меня, если я скажу, что все это напоминает бюрократическую волокиту? Боги Темного Двора унижаются до жалких переговоров…
– Ну, знаешь ли, большинство человеческих молитв представляют собой именно это, разве нет? – Кажется, он слышит в голосе Темной Королевы раздражение, и волны немного сильнее бьются о песок. – Жалкие переговоры с высшими силами о помощи, заступничестве, о выгодах, которые иначе не получить?
– Да, но мы-то люди. Вероломная, придирчивая компашка.
– То,
Он поднялся на ноги, пошатываясь.
Друг Воронов лежал рядом на песке – очевидно, в какой-то момент Рингил его снял, но этого тоже не помнил.
Он наклонился, неуклюже двигаясь оттого, что замерз. Прижал меч к себе, словно тело какого-нибудь мертвого сломленного любовника.
Они стоят вместе на мысе с видом на океан. Наверное, поднялись туда с пляжа внизу, хотя в памяти лишь какие-то смутные обрывки. Небо потемнело, но от лунны исходит размытое свечение масляного цвета, просачивается сквозь разодранные тучи, словно жалкое подобие Ленты, поливает море рассеянным золотом. Вокруг них ветер колышет длинную жесткую траву, сгибая ее кругами, отчего кажется, что она кланяется Темной Королеве.
– Ты ищешь Призрачный остров, Последнее Звено Цепи. – Она не задает вопрос.
– Помимо всего прочего, да.
– Вы нашли его неделю назад. Вас обманули.
Рингил беспокойно взмахивает рукой.
– Остров, который то появляется, то исчезает, как ветер и буря? Со всем уважением, госпожа моя, я совершенно уверен, что мы бы такое не пропустили.
– Да неужели? – Глаза Фирфирдар поблескивают в скудном свете. – Это почему же, позволь спросить? Как бы вы узнали такой остров, если не видели, как он появляется? Чем он в проявленной форме отличается от других островов? Может, вы думали, что он светится колдовским пламенем, как написано в хрониках?
– Нет, я думал, что местные о нем знают и смогут указать мне на него.
– Знают. И указали.
– Ошибаетесь, моя госпожа. Если не считать мифы и старушечьи байки, местные вообще ни про какие острова не рассказывали. Они упомянули лишь о…
И тут до него доходит. Он снова слышит грубый голос с хиронским акцентом, один из великого множества голосов, какие им довелось услышать в тавернах Орнли, пока все эти рассказы не начали сливаться в единый бессвязный поток. «При приближении Серая Чайка может показаться отдельным островом, но не обманывайтесь. Кое-какие течения заставляют заливы заполняться в определенное время, но всегда можно перейти вброд, в худшем случае воды будет по пояс. Однако большую часть времени там и сапоги не намочишь».
Он закрывает глаза.
– О, ради Хойрана, мать его.
– Именно так. Как я уже сказала, вас обманули. Если точнее, вас заставили поверить, что легенду, искаженную за тысячелетия рассказывания и перерассказывания, все еще можно воспринимать буквально.
– Остров приходит и уходит вместе с переменой погоды, – медленно говорит Рингил, словно излагая некое теологическое доказательство. – Вот он есть, а вот его нет – потому что на его месте возникает полуостров. Я на хрен утоплю этого Кормчего.
– У Кормчих свои планы. Было бы ошибкой считать их друзьями.
Он фыркает.
– Да, они сказали то же самое про Темный Двор.
Он закинул Друга Воронов на спину и сразу же почувствовал себя немного лучше. Ноющая боль, которую оставила в нем истина, отступила. Теперь с нею можно было справиться. Случались у него похмелья и похуже.
Он огляделся, пытаясь сориентироваться. Пляж не был ему знаком ни по Серым Краям, ни по более прозаическим мирам. Но пейзаж позади здорово смахивал на то, что он уже видел на Хиронских островах раньше – продуваемая ветрами низменность, почти без деревьев, с невысокими скалами и чем-то вроде утесов на одном далеком мысу. Может, Фирфирдар послала его обратно на полуостров Серой Чайки, вооруженного новым знанием, чтобы он смог наконец встретиться с Иллракским Подменышем лицом к лицу? После недолгих и сумбурных раздумий он отбросил эту идею.
«Мы раскопали ту могилу. В ней лежала мертвая овца».
На мгновение Рингилу показалось, будто Темная Королева говорила ему, что поиски трупа Иллракского Подменыша – это ошибка, напрасная трата времени. Но он не был уверен. Вокруг рваной раны, что зияла в его памяти на месте дара богини, слишком многого не хватало.
«Да, да. Истина была в твоем распоряжении, а потом ты ее уронил, и она разбилась. Рыдайте, поэты, ибо небеса рухнули. Гил, возьми себя в руки, мать твою».
Он тряхнул головой, пытаясь изгнать из нее туман. Отыскал высокую точку на веренице холмов позади себя и направился туда.
Взбаламученные воспоминания поспешили следом.
– Да, можешь спросить.
– Спросить? – Темная Королева отстала, и он оборачивается, чтобы взглянуть на нее. – О чем спросить?
Фирфирдар ухмыляется – ее не проведешь.
– Можешь задать вопрос, который столь явственно звучит в твоих мыслях. Все эти вечера, которые ты провел в особняке Эскиатов в Луговинах, будучи подростком. Ты до сих пор помнишь слова литании. И вот теперь ты гадаешь, сколько в ней правды. Ты спрашиваешь себя – неужто Темная Королева и впрямь оказывает милости тем, кто достаточно смел, чтобы встретиться с ней и о чем-то попросить?
Они стоят лицом друг к другу через полдюжины шагов по песку. Между ними шумит ветер. Это очень напряженный момент.
– Ну? – Рингил нетерпеливо взмахивает рукой. – Это правда?
– Такое случалось. О чем ты молишь меня, прихожанин?
Он морщится от такого эпитета. Колеблется, потом отбрасывает сомнения.
– Грашгал Странник сказал мне однажды, что Друг Воронов будет висеть за стеклом музея в городе, не знающем войны.