Тёмные воды. Зимний апокалипсис
Шрифт:
– Понятно, хотел с вами по-хорошему, но, вижу, не получится.
И с разворота засадил первой девке ногой по рёбрам.
Разговор по душам с этой строптивой тёлочкой занял десять минут, а вторая стояла в сторонке, смотрела и заливалась слезами.
– Теперь твоя очередь, – обратился я к ней.
– Не надо, пожалуйста! – зарыдала она. – Я буду делать всё, что скажете.
– Вот если бы ты сразу сказала этой, – я указал на избитую девку, – что нужно слушаться, я бы тебе поверил. А так нет, извини, нужно и тебя поучить уму-разуму.
После
– Имей в виду, Толян, это мероприятие очень важно. Если они будут думать, что с нами можно торговаться или разжалобить нас, то потом это нам аукнется. Поэтому делаем всё жёстко и без соплей. Сразу ломаем их, топчем, чтобы им и в голову не пришло, что они могут не подчиняться.
Мужиков били сначала по одному связанными, потом развязали их и помутузили двоих вместе. Когда они перестали подавать признаки жизни, я сказал:
– Ну теперь пусть отлежатся в казарме пару дней. Если не отойдут, вывезем их куда-нибудь подальше, чтобы здесь не воняли.
С двумя оставшимися девицами разговор был покороче, но тоже жёсткий. После экзекуции я объяснил Толяну:
– Никто из них не должен ни минуты сидеть без дела. Работа должна быть всегда, пусть даже бессмысленная. Им нужно давать перерыв два раза в день по полчаса пожрать и шесть-семь часов на сон. Остальное время пусть вкалывают. Хоть кровати по кругу в казарме пусть таскают, но чтобы не сидели. И постоянно бить, каждый день бить.
Толян согласно кивал головой, вытирая влажной салфеткой разбитые костяшки и морщась от боли.
Пока я вёл инструктаж, мои рабыни навели такую чистоту, какой я в этой каптёрке отродясь не видывал и теперь сидели на кроватях.
– Встать! – заорал я прямо в дверях.
Обе девки вскочили.
– На колени!
Они опустились на колени.
– Вот так и стойте, пока не разрешу встать, – сказал я, лёг на кровать и задремал. Примерно через час я проснулся, убедился, что обе стоят в той же позе и приказал:
– Ты, беленькая, иди ко мне, а ты продолжай стоять.
Этих двух девиц я решил оставить себе в качестве личной прислуги.
Через несколько дней оказалось, что Толян мне в соседях сильно мешает. Во-первых, он занимал место, во-вторых, отказывался участвовать в моих утехах с тёлками. А в-третьих, по ночам храпел так, что хоть беги. Поэтому я решил остаться в каптёрке один с бабами и сказал ему об этом.
– Толя, я подумал, что тебе лучше перебраться в канцелярию или ленкомнату. А здесь я останусь один. Так будет лучше, согласен?
И Толян со всем шмотьём в тот же день ушёл. Мне было немного жаль, что так получилось: Толян был мне полезен, но сейчас мне было тесно с ним в каптёрке.
Витя Малой так и не нашёлся, и я подозревал, что это он обчистил склады с какой-то целью, понять бы ещё с какой.
Становилось всё холоднее. В небольших комнатах температура была в норме, а в казарме к октябрю она упала градусов до пяти. Единственный тэн не мог её обогреть. Рабам поставили ещё один, но положение не стало сильно лучше.
– Толян, а из-за чего в этом году такая холодина? И когда потеплеет?
– Да ты что, Колюха… уже не потеплеет – Земля улетает всё дальше от Солнца.
– Но у нас же есть где-то учёные, инженеры. Они что – не могут развернуть нас обратно к Солнцу?
– Похоже, что нет, – ответил Толян.
– Тогда на хрен они вообще нужны? Я всегда считал этих ботанов бесполезными дармоедами.
Толян помолчал с минуту, а потом спросил:
– Что с казармой будем делать?
– Ну поставь им ещё один тэн. У нас этого добра полно.
– Дело не в тэнах. У нас соляры мало. Надо экономить.
– И что ты предлагаешь? Может, местами с рабами поменяться, чтоб им было потеплее?
Тут Бызин вставил:
– Тут имеется котельная на угле. Сейчас часть подключена к поселковой газовой котельной, а угольная стоит заброшенная. Но угля там полно, на пару месяцев хватит. Спеца бы найти, чтобы переподключить…
– Где же его найдёшь? – спросил Толян. – Да и смысл нам отапливать всю часть? Уголь кончится и снова здорово. Вот если углем топить печки… На складе есть таких пара точно.
– Ну так и не купоросьте мне мозг, – сказал я. – Пусть тащат сюда эти печки и топят углём из старой котельной, дрова рубят… в общем, спасение замерзающих – дело рук самих замерзающих.
Решив вопрос таким образом, я опять оказался на высоте. Через неделю я проверил – температура в казарме была выше пятнадцати градусов, рабы больше не мёрзли.
Скоро обе девки мне поднадоели, и я решил сменить хотя бы одну. Но за пацанами мне донашивать не хотелось, поэтому я распорядился привезти ещё пяток. Я планировал оставить себе светленькую, она мне чем-то нравилась – я даже почти не бил её – и добавить к ней ещё пару девок посвежее.
В этот раз пацаны провозились долго. Оказалось, трасса практически обезлюдела, и чтобы собрать пятерых девок и трёх мужиков им пришлось ошиваться там часов восемь. А ещё нападал снег, и было тяжело проехать.
Но километрах в пяти от части мои парни выехали на ровную, чищенную дорогу, где явно прошёлся трактор, и почищено было почти до трассы. Это меня заинтересовало. Когда мы уходили из части, здесь были топливо и трактор, а когда вернулись, ни того, ни другого не было. И Витя пропал. Получалось, что Витя угнал мой трактор с моим бензином, моей соляркой, с моими вещами и продуктами и теперь где-то куражится за мой счёт. Следовало найти его и наказать. Вспоминая, как он командовал мной в недавнем прошлом, я решил присоединить его к нашим рабам.