Темные воды
Шрифт:
Эти по габаритам могли соперничать с гризли.
– Теодор Яксли.
Волшебник поклонился, одарив Софию улыбкой. Обнажились ровные, пожелтевшие от табака зубы. Русые, с едва уловимо каштановым отливом, прямые волосы, были небрежно стянуты в хвост. Нос с горбинкой. Правую сторону лица пересекал тонкий шрам.
– Скорпиус Мальсибер.
Француз обладал гладкой оливковой кожей, высоким лбом и смазанным, плохо выраженным подбородком. У него были темно–карие, с поволокой, глаза и маленький, по-женски капризный, рот.
Тёмный Лорд остановился перед единственной женщиной в их компании.
Каждая черта в этом создании словно вручную лепилась богами: точеный носик, совершенные изгибы бровей, мягкие губы, розовые и гладкие, словно лепестки шиповника; овальной формы лицо с нежными скулами.
Но общее впечатление было жутким.
Скользящие резкие движения, лающий смех, манера закидывать голову, по-змеиному вытягивая шею, да ещё этот негасимый фанатичный огонь в глазах – всё производило неизгладимое, но неприятное впечатление.
Все вместе и каждый по отдельности, Упивающиеся обладали неким шармом, присущим плохим парням: аура силы и порочности в упаковке их черных, струящихся одежд. Спору нет, мужчины привлекательны. Каждый тянул на матерого волкодава – только не Семёновского, а со знаком минус.
Рядом с ними София ощущала себя болонкой. У неё на шее даже бантик имелся.
Тёмный Лорд не сводил с внучатой племянницы взгляда. Чего он от неё хочет? Может, ждет, что она скажет: «Очень приятно»?
Таких, как София, эти красавцы, не моргнув глазом, поедали вместо шоколадки, раскалывая, словно орех. Вон как Рабастан нос воротит, поджимая губы. Братец ему что–то втолковывает. Наверное, уговаривает не гневить Лорда и все-таки сесть за один стол с грязнокровкой.
– А девка твоя нас боится!
Беллатрикс приблизилась, бесцеремонно нарушая границы личного пространства. Спутанная копна черных волос коснулась лица Софии, когда женщина наклонилась, шепча:
– Что, крошка? Мы тебе не нравимся?
София брезгливо отодвинулась, вопросительно взглянув на дядюшку.
– Мне нужно ей отвечать?
– Уймись, Белла, – велел жене Рудольфус.
Беллатрикс оскалилась, но перечить не осмелилась.
Хотя кусок не лез в горло, София приналась аккуратно нарезать мясо кусочками. Подняв глаза, она встретилась со смородиновыми глазами миссис Лестрейндж. Наколов кусок отбивной, отсалютовала им:
– Приятного аппетита.
Беллатриса, откинув голову, зашлась в приступе гортанного, кажужегося безумным, смеха.
Долохов и Мальсибер вновь переглянулись.
– Что вас так позабавило, Белла? – поинтересовался Тёмный Лорд.
– Твоя малышка потешно скалит зубки.
– Не порть девочке аппетит, – посоветовал Рудольф, выковыривая из зубов застрявшее волокно мяса.
Белла вызывающе вскинула подбородок:
– Правда, что ты чуть не погибла в том баре …как, бишь, его там? Запамятовала! Говорят, Скабиор совершил удачную попытку дорасти до волшебника, вызвал адское пламя? Сгорело много мерзких ублюдков–маглов.
В ушах зазвучали крики охваченной огнем худенькой девочки, когда на неё обрушился кусок пылающего пластика. В памяти всплыл собственный безысходный страх в момент осознания: живой не уйти. София демонстративно отодвинула тарелку.
– Ты сумасшедшая сука, – процедила она.
Яксли кашлем попытался скрыть смешок.
– Как ты меня назвала? – удивилась Белла.
– Разве способность обращаться в собак не ваша фамильная черта?
– Собачья преданность тем, кого любим – вот наша фамильная черта, – прорычала Белла.
– В том клубе со мной были мои друзья. Они никак не трогали ваш … – с языка рвалось: «змеиный куток», но произнести подобное вслух Софья не решилась, – вашу организацию. Никто не давал вам право обзывать невинно убиенных ублюдками.
– Довольно, – взмахнул рукой Тёмный Лорд.
Поставив локти на стол, переплетя пальцы в замок, он задумчиво постучал костяшками пальцев по губам.
– Разве девушке подобает произносить такие грубые слова? Тем более, говорить их женщине, по годам годящейся в матери? Молчать! – рявкнул он, заметив, что София собирается возразить. – Ни слова более! Не вынуждай меня наказывать тебя. А теперь, будь хорошей девочкой, попроси у миссис Лестрейндж прощение.
София даже задохнулась от гнева:
– Я?!
– Ты.
Мягче Тёмный Лорд говорить, наверное, не мог.
Большей жути, чем этот мягкий голос, София и представить себе не могла. Бунтовать резко расхотелось. Не желая искушать судьбу, она повернулась к Беллатрикс:
– Прошу прощения за грубые слова, что сорвались с языка, миссис Лестрейндж.
– Белла? – снова подал голос Темный Лорд. – Твоя очередь.
Та величаво кивнула, опуская тяжелые веки. Как пламя пригасила золой.
– Приятного аппетита, дамы. – Тёмный Лорд почёл за лучшее сменить тему. – Что–нибудь слышно о Люциусе, Мальсибер?
Француз, поперхнувшись, поспешно дожевал кусок, промокая салфеткой губы:
– Наши люди работают над этим, милорд.
– Хотелось бы больше информации о том, на какой стадии идут работы?– иронично сощурился на осведомителя Волдеморт.
– Делаем все возможное, дело–то сложное. Люциуса взяли с поличным.
Скривив тонкое лицо в пренебрежительную гримасу, Рабастан заметил:
– Спрыгнувший с ума Кроули требовал для нашего красавца поцелуя дементора, – жилка на щеке нервно дернулась. – За смерть Сириуса.
– Это был несчастный случай! – прорычала Беллатрикс. – К тому же, все ведь видели, как Сириус пал от моей руки! Я убила его! Да у свояка кишка тонка, чтобы убить! Если бы он меньше старался держать руки чистенькими, все могло закончиться иначе! Остальные ребята тоже оказались не на высоте, – тряхнула она головой.
Волосы тёмным знаменем развевались за узкой хрупкой спиной женщины.