Темные Волшебники. Часть вторая. Сила
Шрифт:
— В общем, вы с конца прошлого года все знали? — переспросил Гарри.
— Ну, почти что да, — теперь отчитывалась средняя голова. — Именно потому мы и хотели, чтобы хозяин сам поговорил с василиском.
— А если бы он меня все-таки сожрал? Или в камень превратил? Ведь из ваших слов следует, что магия василиска не действует только на истинных наследников.
Рунослед снова почесал концом хвоста голову. На этот раз — все три по очереди, и просто красивым жестом это не было.
— Ну, так он же этого не сделал, — робко сказала левая голова, явно не зная, как можно ответить иначе. — И вообще, мы хотели как лучше. Ведь все получилось очень хорошо, правда-правда, —
Хлопнула входная дверь, и рунослед замолк. Покосившись на ширму, трехглавый змей заполз на подушку и, свернувшись кольцом, прикрыл глаза.
— Гарри, можно мне войти? Я тебя не сильно потревожу? — из-за ширмы со смущенным выражением лица появилась Гермиона Грэйнджер. Впрочем, заметив, что почетный пациент мадам Помфри вовсе не лежит на кровати, как ему и положено, а разгуливает в пижаме по отведенной ему территории Больничного крыла, все ее смущение мгновенно трансформировалось в праведный гнев. — А почему ты не в постели? Мне мадам Помфри сказала, что тебе еще рано ходить…
— Мало ли что она сказала, — проворчал Поттер, тем не менее, с ногами забираясь на кровать, — я себя преотлично чувствую.
— Я очень рада, что ты пошел на поправку, — сразу же сказала Гермиона. Кажется, ей что-то было нужно.
— Я тоже. Так ты, собственно… зачем пришла?
— Ну, как зачем — проведать тебя. И поблагодарить, конечно, тоже. Ты меня снова спас! Ты поступил как настоящий герой, — судя по всему, она ожидала от него какой-то реакции на эти слова.
— Ага, кончено, — как ни странно, слушать хвалебные речи не очень-то хотелось. Вообще, лучше всего было бы просто посидеть в тишине — можно было бы даже на периодически поглядывающего на хозяина с виноватым видом руноследа рукой махнуть и не продолжать допрос. — Скажи еще, что это было истинно гриффиндорское поведение.
— А почему нет? — удивилась девочка, явно не готовая к тому, что Гарольд может оказаться в не в духе. Собственно, она настолько привыкла, что даже в случае этого самого плохого настроения он относится к ней вполне благодушно, что подобная ситуация для нее была в новинку. Почти. Раздраженный Поттер (действительно доведенный каким-нибудь идиотом-самоубийцей до точки кипения) был способен на многое. Однако гриффиндорка решила повторить попытку и продолжить разговор. — Что такого в том, что я сравниваю тебя со студентами моего факультета? Если хочешь знать мое мнение, тебе самое место в Гриффиндоре.
— Спасибо на добром слове, — все тем же тоном произнес Гарри.
Н-да, после всего, что он услышал от матери, ощущать прежнюю гордость за свое звание слизеринца он уже не мог, но зато появилось болезненное желание насмерть заколдовать всякого, кто посмеет вякнуть что-нибудь нелицеприятное в адрес… да-да, так уж и быть, теперь с чистой совестью можно сказать — его семьи.
— Совершенно не пойму, почему ты так обижаешься на это. Чем Слизерин настолько лучше Гриффиндора? Ведь все мы живем здесь, в школе, в равных условиях. Ну, почти в равных. Везде, во всех факультетах существует негласное правило поддерживать младших — так что здесь ваши старшекурсники ничего нового не придумали.
— Гермиона, что тебя так раздражает? Внятно и раздельно скажи — что именно, а не води разговор вокруг да около. Ты ничего не знаешь о порядках Слизерина, так зачем об этом говорить? — устало спросил Гарри, опускаясь на подушки, с которых мгновенно сполз Шинзор. Спокойно отдохнуть ему, похоже, никто не даст — всем почему-то именно сегодня приспичило проводить душеспасительные разговоры.
— Чего это я не знаю? — оскорбленная до глубины души Гермиона скрестила руки на груди. — Что вы считаете ниже своего достоинства дружить с остальными факультетами? Что вы…
— Ничего ты не знаешь! Кто, по-твоему, учится в Слизерине? Детки богатеньких родителей? Верно. А знаешь, что это за деньги? Знаешь, что за репутация у этих родителей и как она отражается на их детях? Во все времена магический мир был убежден, что Слизерин — рассадник заразы. Те же, кто пытался хоть как-то изменить это мнение, наталкивались на такую стену из предубеждений, что, сколько бы не пытались — пробить не могли все равно. А все потому, что власть находится у таких вот «гриффиндорцев до мозга костей», видящих мир только в черно-белой гамме и тех, кто по их стандартам не подходил, мгновенно записывали во «врагов народа».
— Это ты сейчас таким вот способом оправдываешь Пожирателей Смерти и Волан-де-Морта? — сухо переспросила девочка.
— Это я объясняю, почему Беллатрис все-таки была права.
— Тебе не кажется, что виноваты во всем вы сами? — медленно произнесла она. — Что сами поставили себя в такое положение? Незачем было выступать «за» Темного лорда — слизеринцы вполне могли бы также сражаться против него, как и все остальные.
— А кто тебе сказал, что все, поголовно, пошли под его знамена? На самом деле, Гермиона, к Нему идут лишь единицы, но клеймят за это абсолютно всех. Или ты хочешь мне этим сказать, что ни на одном факультете не бывает таких вот предателей? О, уж где-где, а в Гриффиндоре их тоже немало было, и, думаю, будет. Вспомни того же Питера Питтегрю. От хорошей ли жизни он пошел к Пожирателям? Сильно сомневаюсь. Наверняка однокурсники его не слишком-то любили, и ему порядком от них доставалось.
— У вас тоже все не слишком-то благополучно! — выкрикнула гриффиндорка, сжав руки в кулаки.
— Ты только, пожалуйста, не сравнивай — я же говорил, что это совершенно бесполезно, — Гарри поморщился, как от зубной боли. — Вот скажи, когда нас три года назад распределили по факультетам, что вы услышали, впервые оказавшись в гостиной? Что вам сказала МакГонагалл?
— Профессор МакГонагалл нам ничего не говорила — приветственную речь произнес Перси Уизли.
— Ага, все ясно, значит — староста… и что же он вам сказал?
— Ну, ничего особенного, — замялась Гермиона. — Чтобы помогали и хорошо друг к другу относились…
— А нас Снейп заранее предупредил, что одной только «помощью» и «дружбой» мы не обойдемся, и доступно объяснил, что Слизерин — это семья. Нас заранее предупредили о том, что со стороны остальных факультетов и особенно Гриффиндора надо ждать каких-нибудь гадостей, и что держаться нам лучше всего именно вместе.
— Да он вас этим просто заранее дистанцировал от остальных! «Вы одна семья и только сами можете себе помочь» — это же сущая нелепость! Вы сами себя так поставили, что…