Темные времена
Шрифт:
Я сижу в своей комнате и делаю уроки, когда врывается мой отец. Он не стучит, не здоровается и не спрашивает, как прошёл мой день. Честно говоря, он бы даже не узнал, что я дома. Я могу быть где угодно, и ему, вероятно, потребуются дни, чтобы понять это.
Раз или два я подумывала о том, чтобы сбежать. Но куда бы я пошла? Город большой, и в конце концов я оказалась бы на улице, напуганная и одинокая. Так что, наверное, это не самая лучшая идея. Кроме того, насколько я знаю, у папы нет семьи. У мамы где-то есть родители,
Однажды я слышала, как они поссорились из-за этого.
— У тебя большая работа на выходных, — говорит мой отец хриплым голосом. — Это важно. На данный момент это самое важное. Тебе нужно сделать её идеально. Здесь нет права на ошибку. Я дам тебе список того, что тебе нужно приобрести, и ты не уйдёшь, пока не получишь это.
Я сглатываю.
Звучит не очень хорошо.
— Этот человек… он опасен. И подлый. Тебе придётся постараться, чтобы попасть к нему в дом. Поплачь, если придётся. Чёрт возьми, изуродуй себя до крови, чтобы он был вынужден подумать о помощи тебе. Всё, что нужно. И я имею в виду, чего бы это ни стоило. Чего бы он ни захотел, ты дашь ему это. Это важно, и если ты облажаешься… Что ж, поверь мне, ты этого не захочешь.
Я сглатываю и слабо киваю.
— Завтра ты не пойдёшь в школу, нам нужно сделать всё на сто процентов идеально.
— Но это только мой второй день после возвращения…
Я замолкаю, когда понимаю, что делаю, но уже слишком поздно. Большая, твёрдая рука моего отца взмахивает, и он даёт мне пощечину, прямо по лицу. Она настолько сильная, что я слетаю со стула и без сил приземляюсь на пол. Слёзы жгут мне веки, но я знаю, что лучше не плакать. Зажмуриваю глаза, чувствуя, как боль пронзает мою щеку, и остаюсь лежать на полу.
— Никогда больше не смей мне перечить! — рычит он.
Затем отец вылетает из комнаты.
Я лежу так на полу какое-то время, может быть, даже несколько часов, не знаю. Я прижимаю ладонь к щеке, но это не сильно облегчает боль. У меня раскалывается голова и болит сердце. Я проглатываю слёзы, снова и снова, пока они, наконец, не исчезают. У меня нет времени плакать. Слёзы только злят его еще больше.
Я должна стать сильнее.
Мне пришлось.
Или, может быть, я умру здесь.
Прямо здесь, в этом доме.
С ним.
Глава 8
Кода
Сейчас
Благодарю. Блядь.
Когда я слышу отдалённые голоса, приближающиеся к хижине, у меня чуть-чуть расслабляются плечи. Вчерашний день был сущим адом. Мы с Чарли не произнесли и двух слов. Она отсутствовала весь день, пялилась в свой телефон, а потом потеряла самообладание, просто не глядя ни на что, даже на меня. Она ничего не ела. Она рано легла спать.
Это
Мне нужно как-то отвлечься.
Я стою перед хижиной, скрестив руки на груди, и наблюдаю, как в поле зрения появляются Малакай, Амалия, Маверик, Скарлетт, Мейсон и Бостон. Я киваю в их сторону, и первой ко мне подходит Скарлетт с широкой улыбкой на чёртовом личике.
— Привет, Кода. Чарли ещё жива?
Я пристально смотрю на неё, затем улыбаюсь. Она одна из немногих женщин, которые мне действительно нравятся. Я бы даже назвал её подругой, но у меня очень мало таких, у кого есть киска. Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах. Но Скарлетт, я могу с ней справиться.
— Это зависит от того, кого ты считаешь живым? Она всё ещё дышит…
Она легонько толкает меня в грудь.
— Ты ужасен. Где она?
Я киваю в сторону дома, и Скарлетт машет Амалии. Я киваю и улыбаюсь застенчивой, красивой девушке, которая покорила сердце Малакая, и она улыбается в ответ, поднимая руку в знак приветствия. Когда они скрылись внутри, я подошёл и пожал Малакаю руку.
— Рад, что ты здесь, брат.
Он улыбнулся мне.
— Она, конечно, не такая уж и плохая?
Я фыркнул.
— Ты даже не представляешь. Самая большая заноза в заднице, с которой я когда-либо сталкивался в своей жизни.
Маверик усмехается.
— Тебе полезно общаться с женщинами, братан. Хрен его знает, что ты только и делаешь, что трахаешь их и отправляешь восвояси.
— Именно так и должно быть, — бормочу я.
Я пожимаю руки Мэйсону и Бостону, а затем помогаю им разбить лагерь, ставлю несколько палаток. В хижине не хватит места для всех. Мы позволим девочкам остаться там, если они захотят.
— Ну, вот и она, выглядит такой же хорошенькой, как и всегда.
Голос Малакая заставляет меня поднять голову и увидеть Чарли, стоящую на крыльце рядом со Скарлетт и Амалией.
— Привет, Малакай, ты уже привёл мне кого-нибудь ещё для защиты? Мне не очень нравится Дакода. На самом деле, я удивлена, что он до сих пор жив.
Я пристально смотрю на неё, и она одаривает меня саркастической улыбкой.
— Следи за собой, — предупреждаю я.
— Ну же, дорогая, — хихикает Малакай. — Он не такой уж и плохой.
Чарли скрещивает руки на груди, и почти все присутствующие мужчины пялятся на её сиськи. Чертовски идеальные сиськи.
— Я начинаю думать, что ты специально поселил меня здесь с ним. Имею в виду, наверняка у тебя есть другие члены твоего клуба, которые могли бы защитить меня. Ты получаешь от этого какое-то извращённое удовлетворение?
Малакай хмыкает, затем смеётся.
— О, абсо-блядь-лютно.
— Придурок, — бормочет она себе под нос. — Ну, говорю тебе, если бы какие-нибудь плохие парни действительно нашли меня, нет никакой гарантии, что твой парень не бросил бы меня прямо на них.