Темные времена
Шрифт:
Я улыбаюсь ему и пожимаю плечами.
— Рано или поздно вы всё равно узнаете, а я не боюсь своей истории.
— Тогда чего ты боишься? — спрашивает Маверик.
— Боюсь, что вы все пострадаете из-за меня.
Все головы поворачиваются в мою сторону.
— Почему ты так думаешь? — спрашивает Малакай, прищуриваясь.
— Потому что я знаю, с чем вы имеете дело, а вы нет. Во всяком случае, пока.
— В наше время мы сталкивались с довольно неприятными вещами, дорогая, — сообщает он мне. — Это просто ещё одно дело…
Я прикусываю нижнюю губу, а затем
— На самом деле дело не в серьёзной заварухе, а в масштабности происходящего, — говорю я ему, отпиваю ещё и передаю свой бокал Скарлетт, которая тут же наполняет его снова.
Для этого мне нужен алкоголь.
Очень много.
— Поддерживай его наполненным, — улыбаюсь я ей.
Она кивает.
— Дело не в рабочей силе, а в том, насколько ты умный, — говорит Малакай немного грубоватым голосом.
Я не пытаюсь его обидеть.
Я бросаю взгляд на Коду.
— Это то, что он сказал.
— Почему бы тебе не рассказать нам, — добавляет Маверик, скрещивая руки на груди и вытягивая ноги, — и мы сможем решить. Да?
Я смотрю на них всех.
А затем киваю.
— Хорошо.
Итак, я начинаю рассказывать им эту историю.
***
Чарли
Сейчас
— Уверена, вы уже поняли, что человек, который заказал меня — мой отец.
Скарлетт рядом со мной издает тихий задыхающийся звук, а Амалия выпучивает глаза. Я думаю, девочки не догадались об этой части.
— Я думал, что это семья, может быть, бывшего, но не знал, что это твой отец, — говорит Малакай, потягивая пиво и наблюдая за мной глазами, которые говорят о том, что он впитывает каждую крупицу информации, которую я собираюсь ему сообщить.
Я киваю.
— Ну, он мой отец. Бенджамин Мастерс. Это его имя, хотя вы редко услышите, чтобы его так называли.
— Как ты слышала, чтобы его называли? — Кода перебивает, его лицо сердитое, жесткое.
Почему он так зол?
Потому что я не сказала ему первому.
Я оглядываюсь на Малакая и колеблюсь.
— Ты можешь доверять нам, дорогая, я обещаю тебе это.
Скарлетт похлопывает меня по коленям, и я смотрю на неё. Она кивает.
Я выдыхаю.
— В основном, его зовут Шанкс. Не знаю почему. Я так и не узнала. Но просто знаю, что очень немногие люди знали его как Бена или Бенджамина. После смерти моей мамы я не часто слышала, чтобы его называли по имени. — Кода издаёт сердитый звук, и я снова смотрю на него. — Почему ты так злишься?
Он качает головой.
— Все в порядке. Просто продолжай рассказывать историю.
Малакай наблюдает за ним несколько мгновений, затем поворачивается ко мне.
— Продолжай. Начни с того места, откуда, по-твоему, нам нужно начать сбор информации.
— Хорошо, — говорю я, потягивая ещё спиртного, пока у меня не начинает немного кружиться голова. — Моя мать умерла, когда мне было семь лет. Это его рук дело. Я была в его кабинете, правда, не помню почему, и эти люди вошли, волоча маму. Я пряталась за креслом.
Я ненавижу это воспоминание.
Больше всего на свете я его ненавижу.
Я презираю его.
Я делаю глубокий вдох и смотрю себе под ноги.
— Он приказал им сделать это. Ему было всё равно. И они сделали. Они выстрелили ей в голову прямо там, в его кабинете. Он даже не вздрогнул. Он показывал им, что для него ничто не имеет значения. Что они ничего не могут использовать, чтобы ослабить его. Затем он позвал своих людей и приказал их убить. Я просто сидела за его креслом, сбитая с толку, тогда я действительно ничего не понимала, но прошло совсем немного времени, прежде чем он убедился, что я все осознала.
Скарлетт хватает меня за руку, и я смотрю на неё.
— Мне так жаль твою маму, — шепчет она.
Я слабо улыбаюсь ей.
— Это было так давно.
Я перевожу взгляд на Малакая, его глаза теперь полны ярости, но также и печали. Я знаю, что к концу этой истории он будет ненавидеть Бенджамина Мастерса так же сильно, как и я. Может быть, даже больше. Я надеюсь, что больше.
Я надеюсь, что МК «Стальная Ярость» положит конец этому монстру.
— Мне жаль твою маму, дорогая. Отстой, — наконец говорит мне Малакай.
— Спасибо, — киваю я. — Так или иначе, в тот день мой отец кое-что понял. Обо мне никто не знал. Во всяком случае, не плохие люди. Никто не знал, что у него есть дочь, чёрт возьми, он и сам не знал, что у него есть дочь, в половине случаев.
Я сжимаю челюсти, думая об этом, но продолжаю:
— Итак, его идеальный план пришёл в действие. Он использовал меня, чтобы получить информацию. Он тренировал меня, как идеальную маленькую марионетку. Я делала то, что он говорил, и он не причинял мне вреда. Он заставлял меня вести себя так, будто я потерялась или осталась без крова, ходить и стучать в двери людей, прося одолжить телефон. Когда я была у них дома, он отправлял меня в туалет или придумывал предлог для ухода, и я убегала и собирала любую информацию, какую могла. Это работало. Люди, даже самые большие монстры, купились на это. Хотя некоторые из них не облегчали мне задачу, и позвольте мне просто сказать вам, что я слишком много пережила, будучи молодой девушкой…
— Что за… — рычит Скарлетт. — Что за свинья!
Я улыбаюсь ей, похлопывая по руке.
— Продолжай, — подбадривает Малакай. — Как долго это продолжалось?
— Боже, прошло так много времени, пока люди, наконец, не начали собирать всё воедино. Они начали выяснять, что эта девочка ходила вокруг да около, и информация пропадала.
— Значит, он всё провернул? — спрашивает Маверик.
Я сглатываю.
— Нет, стало только хуже, но я действительно не хочу вдаваться в подробности. Я совершила много плохих поступков, и, пожалуйста, не спрашивайте меня почему, я была напугана, и у меня никого не было, и, честно говоря, я знала, что, если сбегу, он найдёт меня.