Темные Знамения

Коробов Андрей

Ни тримогенян, ни чародеев инквизиторы не видели.

– Выходит, большую часть жизни ты провела на борту корабля? – возобновил беседу Флэй, вдоволь налюбовавшись тропической идиллией без людей.

– Не совсем, конечно. Однако в целом – да. К тому времени отец как раз перешёл из военного флота в экспедиционный. Так что прямых опасностей ждать не приходилось.

– Экспедиционный? Это как? Я только военный и торговый знаю. – Альдред почесал затылок, испытывая неловкость.

– Когда Вестания и Кордугал избавились от оккупации Халифата, встал вопрос о поиске безопасных

путей в Восточный Аштум. Так, чтоб деспоты с халифами и тримогенскими царями об этом не прознали.

– А причем тут они все?

– Ну как… Это посредники Сулакты в торговле с Равновесным Миром. Пресловутая рыночная экономика. Думаешь, почему пряности, специи, чай, кофе, слоновая кость и прочее-прочее так дорого стоят? Наглый процент посредника. За Экватором всё это имеет цену куда меньше.

– Я не знал.

– Холодная война – не повод упускать прибыль. При этом за Экватором гармонистские корабли никто не ждёт. Попадёшься флоту того же Деспотата – спалят без предупреждения дельмейским огнём. Короны Кордугала и Вестании не так богаты, поэтому терпеть надувательство язычников не хотели…

Альдред призадумался. Он слышал об этом что-то где-то, но на Полуострове дела далёких стран мало кого интересовали. Даром что и первые, и вторые исповедуют одну и ту же религию.

– Диего Хименес, Гонсало Ортега, Тьягу да Лирма, Салвадор Мореплаватель – все они отправились в разные уголки света, чтоб отыскать маршруты в обход посредников. Сулакта, Шумай, Ангам, Пао… Кто куда, в общем. И «Теламон» – тоже.

– И много ли ты повидала?

– Более чем. Но на рассказы уйдёт несколько дней, – рассмеялась Марго. – Уж лучше почитать один раз мемуары Салвадора Мореплавателя и успокоиться. Отец служил под его началом как раз. У автора и слог красивый, и юморной он сам по себе. В общем, занимательное чтиво. А я – так… Пережила больше, чем хочу и могу рассказать.

– А ты часом не общаешься с Нико? Он без ума от книжек Мореплавателя.

– Упасите Свет и Тьма. Меньше всего в этой жизни я хотела бы заговорить с фанатиком вроде него. О природе, о погоде – пожалуйста. Но не об экспедициях…

«Ещё бы. От него в такие моменты уши вянут…»

Флэю вообще не хотелось озвучивать следующий вопрос, но любопытство одержало над ним сокрушительную победу:

– А с Гонсало Озорио беседовала? Он же ведь тоже с Кордугала…

– И поэтому я должна была с ним поддерживать какие-то отношения? О, нет. Он – всего лишь сослуживец. Спутник до первого перекрёстка. Я не бештинка. Если кордугалка, то лишь номинально. Если я с кем-то общаюсь, то из соображений интереса или же доверия. Моя настоящая родина – борт нау «Теламон».

– Должно быть, о каракках Кордугала ты знаешь всё?

– Не только о них. У Короны нет корабля, где я бы растерялась. Но да. По мере того, как росла, я познавала жизнь на паруснике всё больше и больше. И со временем я стала полноценным матросом на борту.

– Вот как…

– А отец учил меня всевозможным капитанским премудростям. Как руководить кораблём, ориентироваться по компасу и звёздам, уследить, чтоб море тебя не убило. Вместе со всеми занималась такелажными работами, погрузками. Если

надо, в воронье гнездо залезала с подзорной трубой. Свободно гуляла по марсовой площадке. Мне там особенно нравилось. Ещё…

– Извини, что перебиваю. Просто из всего, о чём ты сказала, я понял только «воронье гнездо»… Я сам лишь на рыбацкой лодочке плавал, – смущённо признался Альдред, ощупывая шею. – Пару раз. Когда на тунца шли…

– Это не страшно, – махая рукой, заверяла его Марго.

– Колонна сильно удивился, когда ты залезла на дерево, и тебя никто даже не заметил. Видать, у тебя огромный опыт, – заметил тот.

– Дело не только и не столько в матросских навыках. Мы обплыли весь свет. Приходилось и на суше останавливаться. Необитаемые острова, чужие берега. Ремонтировали нау, где придётся. Так что меня тропиками особо не испугаешь. Привыкла давно. Кораблекрушение – вещь страшная. Но мы вчера, говоря откровенно, легко отделались. Уж поверь…

– Удивительно, – пробубнил Альдред. – Мне приятно общаться со знающим человеком, сказать по правде.

– Спасибо, – отозвалась девушка с радушием.

– А стрелять на корабле тоже научилась?

– Изначально да. Но… хах, «пристрелялась» уже потом.

– В море было неспокойно?

– А как ты хотел? Пираты – из Равновесного Мира, с Невольничьего Берега работорговцы. Агрессивные туземцы за Экватором на своих джонках и плавучих замках. Отбиваться приходилось много…

– Что насчёт реликтов? Повстречали каких-нибудь чудовищ? Слухи правдивы?

– Они есть. И их – великое множество. Гигантских кальмаров не видели. Кракены либо вымерли, либо их просто выдумали. Хотя… Ортега к Полюсу шёл. Видел нечто подобное. Похолоднее места любят, видимо. Зато китов с мордой крокодила – да, мы встречали часто. И акул размером с остров иногда. Но реликты умнее, чем может показаться. Или глупее. Корабли их не сильно интересуют. А вот кашалоты или, скажем, просто рыбы-исполины – вполне.

– Ну и ну, – с придыханием пробормотал Альдред.

– Страшно это. Но привыкаешь быстро. На корабле безопасно.

– А в воде?..

– Я сомневаюсь, что огромная акула вообще позарится на одного человека, если его выбросят за борт умирать. Слишком много сил потратит – и ради чего? Постной закуски на один зубок?

Она рассмеялась.

– Вот скопление тонущих, напоминающих отдалённо косяк рыб, – другой разговор.

– Жуть…

Ему вспоминались бычьи акулы в проливе.

«Каждый ищет добычу сообразно своему весу…»

– Ха-ха, не без этого.

Инквизиторы немного помолчали, прежде чем Альдред решился задать вопрос:

– По твоим словам, у тебя была интересная, насыщенная жизнь. Что же тебя заставило покинуть «Теламон»?

Марго опустила глаза и поджала губы. Флэй осознал: уж лучше бы это он не спрашивал. В попытке загладить вину он промямлил:

– Наверное, я не должен был… Прости…

– Да всё в порядке, – мягко отозвалась девушка.

Она изо всех сил пыталась убедить новичка, что нет ничего, о чём ему бы стоило беспокоиться. Альдред видел это и давить не стал. Он даже не представлял в тот момент, насколько мудро поступил.