Темные звери
Шрифт:
Артём долго щурился, вглядываясь, а потом выдал:
— Это ты, что ли?
— Ну, а кто же?! — возмутилась Настя.
— Вообще на себя не похожа! — Артём вдруг уставился на нее. — А я раньше и не предполагал, что у тебя ресницы есть… Но нет, эти не подходят. Надо что-нибудь на тебя похожее, а не вот эту подделку. Хочу на вызов тебя, а не незнакомку. С ресницами.
Настя насупилась и отобрала у него телефон. Конечно, в день свадьбы она выглядела как никогда ярко и красиво, но из его реакции выходило, что обычно она даже близко не бывает яркой и красивой. Мог бы и по-другому сказать. Вздрогнула,
— Ну же! Что за кислая мина? Я-то тебе на вызове смеюсь, а ты мне что?
Он решил сфотографировать ее сейчас — вот такую, с пучком на затылке и почти ненакрашенную.
— Не хочу!
— Давай, Настя, улыбнись уже мне! — призывал Артём, а потом схватил ее за руку и заставил встать.
— Я тебе не актриса, как твоя Эльза. Я не умею позировать специально! — Настя до сих пор злилась.
— Тогда хоть язык мне покажи! Или морду какую страшную изобрази!
А вот это Настя могла! Да еще как! Она корчилась так ужасно, как только умела. Чтобы проучить его.
— Вот! Теперь узнаю! Теперь-то это ты!
Настя не выдержала и рассмеялась, он и это успел заснять. Добился-таки своего! А потом сам выбрал какую-то, но ей даже не показал. Ну и пусть. Пусть ставит даже ту, где она ему язык показывает!
Успокоившись, они снова уселись на детскую кровать и обсуждали какие-то мелочи. Но Настю зацепило, поэтому она уже спокойно поинтересовалась:
— Артём, ты считаешь, что я некрасивая? Давай только честно, как другу.
Он снова посмотрел на нее, изображая внимательность, но потом не смог сдержать вырывающийся фирменный однобокий прищур:
— Я об этом не задумывался. Но сейчас, когда ты спросила… Красивая, наверное, но на «Мисс Вселенную» я бы тебя не отправил.
— Ну, спасибо!
— Ты же просила честно.
— Мог бы и помягче!
— Куда уж мягче? Но знаешь, зато от тебя всегда так прикольно пахнет, — он демонстративно принюхался. — Никак не уловлю, что это за букет! Шанель номер пять с хозяйственным мылом? — за это он получил ощутимый тычок в плечо. — Шучу я, шучу, не психуй!
Но теперь она даже злиться не могла — это же Артём! Да и какая разница, какого он мнения о ее ресницах или духах? Лишь бы Сене все нравилось!
Однако вечером поинтересовалась у мужа:
— Сень, а тебе нравятся мои духи?
— Очень, — он отвлекся от фильма, чтобы чмокнуть ее в висок. — Но если хочешь, дорогая, то давай купим тебе другие.
Настя подумала:
— Да нет, не надо.
И правда, а то Артём еще решит, что она это сделала после его шуточек. Кстати, в тот день она не упоминала ни при Сене, ни при матери, что Артём в городе — просто разговор об этом не заходил.
А когда Вероника вернулась из Италии, бедлам в доме только усилился. Во вторник Настя пыталась позаниматься с ней английским хотя бы немного, чтобы настроить на учебный лад, но девочка никак не желала сосредоточиться. Каждые пять минут отвлекалась, а потом заявила, что жутко голодна. Пришлось предпринимать тайную вылазку на кухню. А когда речь идет о преступлениях, то лучше в подельники брать профи. Поэтому по пути они постучались и к Артёму, кратко разъяснив ему суть операции.
Артём, крадучись, передвигался по дому в сторону кухни, бесконечно цыкая на своих напарниц, чем доводил Веронику до смеха. Но когда они достигли пункта назначения, вдруг выпрямился и серьезно спросил в полный голос:
— Зеленые человечки или восстание троллей?
Настя с Вероникой тоже рванули вперед, чтобы посмотреть, чем же он там так впечатлился. На стульях вразвалочку сидели Тамарочка и Вера Петровна с огуречными кружочками на глазах. И даже не подумали вздрагивать или менять позы — вероятно, приближение тайной команды заметили задолго до ее появления.
— Какой обряд вы творите, женщины? — продолжал интересоваться Артём.
— Полдник через час! — ответила Тамарочка строго. — Вот через час и приходите. А пока не мешайте нам становиться красивыми! Пшли вон отседова!
— О! — схватил Артём со стола огурец. — Настя тоже хочет быть красивой — сильно переживает по этому поводу! Садись, Настя, ща все сделаем!
— Да не переживаю я! — визжала Настя, уворачиваясь от его хватки.
Вероника тоже возмутилась:
— А Настя и так красивая! Самая! Тёмочка, не надо Настю закладывать огурцами!
Он вдруг остолбенел и вытаращил на нее глаза:
— Как это «самая»? А я?!
— Ну, ты тоже самый, — растерялась Вероника.
— Отстань от ребенка! — Настя, воспользовавшись заминкой, выхватила у него огурец.
— Не-не-не! Подожди-ка! Ника, ну-ка признавайся — кто из нас самый?!
Вероника вконец смутилась и оттого насупилась, повторяя Настины слова:
— Отстань от ребенка…
— Ну давай, давай, доведи сестру до слез! — добивала Настя. — Или садись — будем делать тебя самым красивым!
В итоге они втроем расселись по свободным стульям и присобачили себе огуречные кругляшки на глаза. Даже Вероника, которая тоже захотела стать красивой за компанию.
Артём часто звонил Эльзе и подолгу болтал с ней — и даже это Настя использовала в своих интересах, говоря Веронике, что если та выучит английский, то запросто сможет подслушивать брата! Девочка воодушевилась не на шутку, но на самом деле Настя лукавила — Артём говорил бегло и использовал много разговорных оборотов. Чтобы понимать такой «классический американский», Веронике пришлось бы сильно поднапрячься. А лучше — пожить пару лет в США. Даже Настя понимала не все, но направление разговоров ей, конечно, было очевидно. Она бы смутилась, но ведь он и сам не смущался говорить такие откровенные вещи при ней. Эльза, судя по всему, относилась к нему с той же нежностью и тоже сильно скучала.
— Тёма! Почитай мне книжку! — однажды попросила Вероника.
— Это ты мне уже должна книжки читать, не маленькая ведь.
— Ну давай поиграем, как будто я маленькая! Мы с Верой Петровной постоянно так играем.
Артём вздохнул по-английски что-то матерное о Вере Петровне, но нашел альтернативу:
— Пусть Настя нам почитает. Поиграем, как будто мы оба маленькие.
— Да без проблем, — легко согласилась Настя. Вероника до сих пор часто просила, чтобы ей читали вслух, но Артём подобные мероприятия не любил. Для Насти же это не было сложностью — она умела читать с выражением и чтобы голос каждого персонажа звучал по-особенному.