Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
– Ага, пытать станут – кому проболтался?
– Всё-таки отсрочка.
– Добрый ты на фронте стал.
– Слу-ушай, а запишись в армию! Потери большие, берут не глядя, назовёшься как попало…
– Про потери мне особенно понравилось.
– …на передовой, в разведке – вообще никто тебя не сыщет. Кто ж полезет под лучи, в мёртвую зону?
– Спасибо, я лучше на Дикий Запад, к тарханам. Надену кожаную шляпу, отпущу бороду…
– Бородатый франт Удавчик!.. чудо из чудес! Безуминка бы умерла со смеху. Фотогравюру с бородой
– Бези… – Тикен опустил глаза в тарелку. – Ты тут обруч носил – лучом с ней не пересекался?..
– Эм-м-м… – замялся Нож, сожалея, что у него вырвалось имя златокудрой королевы медиа.
– Да или нет? – взглянул в упор Удавчик.
«В Гестеле спрятаться хочешь? – подумал Нож. – Поздно, брат».
– Было раз. Она вышла на связь…
«Сказать? не сказать?»
– …из столицы, вчера. С юго-запада, примерно из Этергота.
«С ума сошла девка, если вздумала у Дангеро милости искать! – Удавчик от жалости едва язык не прикусил. – Дай-то Гром, чтобы её лишь взашей проводили».
– …то ли погулять приехала – всё равно у пансионеров вакация, – уверенно лгал Нож, – то ли пройтись по модным магазинам. Она была не слишком разговорчива. Наверно, решила забыть нас.
– По крайности, в приличную контору угодила – не то, что мы. Ладно! Поели – уходим. Метрдотель рад будет, что съезжаю.
Собираясь, Удавчик задержал в руках сигарную коробку с обручем. Попробовать разве что?.. вдруг она сейчас носит медиатор?
«Так-с, и о чём мы будем говорить? Я расскажу, что влип по уши в дела статс-секретаря и должен исчезнуть – или меня исчезнут, – а уличить Галарди нечем, он от всех моих показаний отопрётся…»
– Чек! – вдруг воскликнул он, запустив руку во внутренний карман сюртука.
– Что? – Нож насторожился.
– Номер счёта, банк, владелец – здесь всё обозначено!
Они уставились на бланк денежного чека. Знак Луны, «Картель Золотая Лоза, Лациан», «на предъявителя»… Чекодатель был обозначен единственной литерой «Г».
– Негусто.
– Ищейкам хватит, – заверил Тикен. – Чекодатель – не призрак, а лицо с именем и фамилией. Но – кто в империи настолько крут, чтоб наступить Галарди на подол?..
– Шеф тайной полиции, кто ж ещё?
«Может, всё-таки к тарханам?..» – Удавчик поёжился. Есть на свете люди, с которыми встречаться неохота – генерал-инквизитор, директор научной тюрьмы генштаба… и шеф невидимой полиции. Войдёшь – и не выйдешь.
– Спасибо за адресок, – кивнул он с наигранной благодарностью, открывая липовую коробку.
– Всегда пожалуйста, только иди без меня. И помни – мы не встречались. Надеешься Бези поймать?.. – с сомнением скривился Нож.
– Мало ли, мне везёт сегодня.
Но, водрузив обруч на голову, Удавчик удивлённо расширил глаза. Потом разинул рот, а выражение глаз стало испуганным. Наконец, он поспешно сорвал обруч и бросил на кровать.
– Серпы? обложили? – быстро спросил Нож, берясь за кобуру. – Напрасно ты встрял в их делишки…
– Н-нет… послушай сам. Молчи! даже не дыши…
Сержант снял кепи, взял обруч как спящую кольцом змею и аккуратно надел его.
И услышал другой эфир, иного звучания, будто под гигаином в Бургоне, во времена службы у принца.
– Господарь, у меня нет другой паты, чтобы послать за сокровищем. Это была лучшая пата из выводка, самая умная.
– Ты уверена, что она мертва?
– Её вынесли из гостевого дома с заднего крыльца, завёрнутую в полотно, и увезли в тачке живодёра, который зарывает падаль.
– Наблюдай за гостевым домом. Я пришлю бойцов тебе в помощь. Жди и следи. Конец беседы.
– Отследил, откуда говорят? – сухо молвил Удавчик, пришедший в себя.
– Девка рядом, вон там, мер сто. Командир – милях в семи отсюда. Гром божий, что за дьявольщина!.. – оторопело поводил головой Нож.
– На гигаин похоже. Но это на других волнах.
– Бред! Гигаин в вино не добавляют, слишком дорогой… ручаюсь – я же торговал, хитрости знаю. Настой табачный, маковое зелье…
– Тогда почему слышим? «Господарь», «пата» – это кроты.
– Что-то… мы что-то не то съели или выпили. – Метнувшись к столу, Нож стал обнюхивать стаканы и тарелки, перевернул пустую бутылку. С другой стороны подскочил Тикен, насадил на вилку недоеденный кусок трюфеля и повертел перед глазами, как цветок – сержант выхватил, прожевал и выплюнул на скатерть.
– Поддельщики, гром их убей!.. Вырышами нас кормили.
– Живо сматываемся. – Удавчик заложил револьвер за пояс под сюртуком. – Через чёрный ход, там девка не увидит. Обручи – от тела подальше.
– Учить будешь? – огрызнулся Нож. – Тебя по пушке видно, олух – ты б ещё ствол в подштанники засунул… Потолще кобуру купи, на бок пристёгивать!
– Вещунья одна; что ей, разорваться – и бойцов наводить, и за нами следить?.. Уйдём на извозчике. Зря я над Бези смеялся…
– Вот она тебя и отшивала – не по делу зубоскалишь и остришь, а девки это не выносят.
– Она трюфели не ела, ни под каким соусом. У Цереса в любимицах – и не отведать!.. ведь ни в чём отказа не было, хоть соловьиных языков в меду заказывай. И ладно б рвало с трюфелей или какая сыпь – нет, и всё. Мол, периджис – традиция, без посвящения ни-ни, а кто её в Бургоне посвятит? И как их посвящают – уши обрезают, что ли?..
Позже, в двухместной карете, в очередной раз с опаской выглянув в окно дверцы – подземных бойцов с их малошумными газовыми пистолями надо примечать заранее, – Удавчик спросил обманчиво наивным тоном: