Темный час
Шрифт:
— Спасибо.
Кровавое пятно смотрело на меня.
При каждом моем шаге он был рядом, плыл за мной, как тень. Его запах задерживался, как будто мое тело могло забыть, как это чувствовать его рядом.
Я раздумывала, давать ли ему еду. Я не хотела делить с ним еду. Я не хотела делить с ним ничего. Но я выдохнула, зачерпнула две ложки макарон на обе тарелки и поставила их на стойку.
Чендлер ухмыльнулся, вонзая вилку в макароны и откусывая кусочек. Все его лицо перекосило: — Господи, мать твою. Кто, блядь, сказал тебе, что это еда?
Ай.
Кто,
Я взяла вилку пасты и попробовала ее сама, чуть не подавившись, пока не проглотила все: — Ладно, готовка не входит в число моих многочисленных талантов.
Он вытер рот салфеткой, затем прижал меня к стойке. Он провел большим пальцем по уголку моего рта. На его губах расплылась улыбка, столь же смертоносная, сколь и прекрасная.
— Я знаю все о твоих талантах, принцесса. — Он поднес тот же большой палец к губам, затем провел языком, слизывая соус, который он вытер с моего лица.
— Это не талант, если ты делаешь это в первый раз.
Что-то неосязаемое потемнело в его глазах, что-то похожее на гнев, смешалось с желанием: — Повтори.
— Сегодня утром… это был мой первый раз.
И с тех пор я не переставала думать об этом. Воспоминания об этом вторглись в каждую глубокую, темную часть меня.
Обе его руки были у меня по бокам, удерживая в клетке.
— Тебя когда-нибудь трахали, принцесса?
Я ненавидела то, с каким нетерпением мое тело откликнулось на его слова. У меня пересохло во рту, а желудок сделал сальто.
— Я сказала тебе, что меня зовут Эннистон, и это не твое дело.
— Думаю, это мое дело, — он двинулся вперед, расположившись между моих ног и прижав толстые выступы своего твердого члена к моему животу. — Скажи мне, что твоя киска не была мокрой, когда я приставил лезвие к твоему горлу, а член к твоим губам. Скажи мне, и я уйду. Я позволю тебе гнить в этой гребаной комнате, пока кто-нибудь не решит прийти и спасти тебя.
Я должна была сказать ему, что он ошибается. Я должна была закричать и оттолкнуть его, сказать ему, что я лучше сгнию, чем когда-либо снова допущу его к себе. Но слова застряли у меня в горле. Потому что это была бы ложь.
— Я думаю, тебе нравится опасность, бунт, идея разозлить папочку, — его взгляд сузился. Его слова были безапелляционными. — Ты мечтаешь трахать слуг, как это делает твой брат? Фантазируешь о том, чтобы дать охранникам попробовать твою сладкую киску? — Я не могла дышать. — А может, ты уже сделала это. Твой рот был девственным. Но это не значит, что твоя киска девственна.
Он никак не мог знать об охраннике. Никто не знал. Он смахнул мои волосы с шеи, и кончики его пальцев ощущались на моей коже как тысяча крошечных разрядов. Его губы прижались к моему горлу.
— Я думаю, что идеальной принцессе нужен грязный злодей. И я думаю, что если бы я залез в эти шорты и потянул твои трусики в сторону, ты была бы мокрой. — Он провел языком вверх по моей шее, снова прижимаясь ко мне своим членом. — Не волнуйся, детка. Я испачкаю тебя. Скоро. Я погублю тебя.
Чендлер был прав. Я промокла. Но только потому, что мое тело отреагировало раньше, чем мой разум получил
Я потянулась между нами и взяла его член в руку.
— Может, тебе стоит начать думать другим мозгом, — я сжала его. Сильно. — Этот ошибся.
Молниеносно его рука оказалась у моего горла. Его глаза были дикими, пока кончики пальцев впивались в мою плоть: — Что, блядь, я говорил о прикосновениях ко мне?
Паника охватила мою грудь, когда я вспомнила его слова прошлой ночью, не веря, что забыла их. Теперь я все испортила. Зверь вырвался на свободу.
Его грудь вздымалась, когда его дикий взгляд проникал в меня. Прожигал меня насквозь.
Я опустила руку. У меня заложило уши, как это бывает, когда меняется высота или я погружаюсь под воду: — Прости меня, — смогла сказать я, хотя мой голос прозвучал сдавленно.
Он держал меня там, бессильную и борющуюся за глоток воздуха, казалось несколько минут. Затем его хватка на моем горле ослабла, и его тяжелое дыхание стало успокаиваться. Наконец, он отпустил меня. Он продолжал смотреть на меня, когда я поднесла руку к горлу. Я выдержала его взгляд, потирая больное место на шее.
Что с тобой случилось?
Мой брат всегда говорил мне, что монстрами не рождаются. Ими становятся. Мышцы на челюсти Чендлера напряглись и сжались, когда он отступил от меня.
А потом он пошел к лифту, оставив меня стоять одну на кухне.
— Кто сделал тебя монстром? — спросила я, скорее для себя, чем для него, когда он исчез за закрывающимися дверьми.
День второй:
Людям не место в клетках.
ГЛАВА 15
Она прикоснулась ко мне.
Не только ко мне, она коснулась моего члена.
Эмоции, которые я последние десять лет хоронил в темноте, начали пробиваться на поверхность, разрушая все на своем пути.
Я хотел сломать ее, сжать руку вокруг ее тонкого маленького горла и заставить ее умолять меня дышать, пока слезы струились по ее красивому лицу. Все в ней напоминало мне обо всем, что я ненавидел. Мои собственные демоны душили меня. Мое собственное тело предавало меня, потому что в то же самое время я хотел сорвать эти шорты с ее маленького тугого тела и трахать ее, пока она не закричит.