Темный долг
Шрифт:
— На самом деле, я не против их создать, — произнес Катчер. — Вампиры доставили достаточно и сами. Каков шанс заполучить место для парковки вне улицы?
Этан просто посмотрел на него. Внеуличное парковочное место в Чикаго было очень серьезной проблемой.
— Это потребует некоторых маневров.
Они уставились друг на друга тяжелыми взглядами.
— Сколько? — спросил Катчер.
Этан хитро улыбнулся.
— Защитное заклинание на Доме, которое будет держать Бальтазара подальше, созданное и управляемое тобой.
— Ты коварный ублюдок, Салливан, — ответил Катчер и кивнул.
Неплохая сделка
***
Пока Элен готовила их комнаты, а Люк готовил их доступ к системе безопасности, Мэллори с Катчером вернулись в их дом в Уикер-Парке, чтобы захватить одежду и предметы первой необходимости для Вампирской Ночевки. Они вернутся после того, как встанет солнце, но человеческие охранники на воротах смогут их впустить. Они установят защитные чары и мы все насладимся хорошим вечерним сном.
В дневное время вампиры находились без сознания; теоретически, Бальтазар тоже должен был. Но он был себе на уме и я не стала бы сбрасывать со счетов атаку в дневное время. Катчер и Мэллори, которые находились здесь — устанавливающие заклинание и способные выйти на дневной свет, если возникнет необходимость — прибавляли мне уверенности.
Я зачастую испытывала облегчение в конце ночи, когда мы возвращались в наши апартаменты на третьем этаже, комнаты Мастера, которые мы с Этаном делили. Но ночи, подобные этой, делали эти передышки еще более важными. Мы могли быть самими собой, ради самих себя.
Как и остальные в Доме Кадогана, наши комнаты были такими же пышными. Толстые ковры, сдержанные цвета, французские ткани, великолепный антиквариат. Сегодня вечером всюду пахло сиренью, и Марго, шеф-повар Дома, поставила рог и серебряный поднос на столик с чашками горячего шоколада, фруктами и самыми крохотными сэндвичами, которые я видела.
Как я говорила Катчеру, бессмертие в стиле Кадогана обладало своими преимуществами. И поскольку легкомыслие перед лицом опасности было одним из них, я съела маленький квадратик черного хлеба и то, что выглядело как копченый лосось, пока притворялась, что была гигантом. Одетая в пижаму «Кабс».
— Сколько у тебя ученых степеней? — спросил Этан, выходя из ванной в полотенце, обмотанном вокруг талии, вытирая вторым волосы.
— Две с половиной, — ответила я. — Но это не значит, что я не могу наслаждаться комической крошечной едой. — Я подняла крошечный круассан. — Хороши шансы, что она собрала этот поднос в качестве комического протеста.
Этан добродушно закатил глаза, прежде чем бросить полотенце, что держал в руках, обратно в ванную, роняя второе на пол.
Он остался обнаженным — все твердые плоскости и гребни мышц, в том числе очень внушительная эрекция, которая оставляла мало сомнений в том, о чем он сейчас думал. Соблазнительная дрема в его глазах, отчасти от желания, отчасти от приближающегося рассвета, подтверждала это… и повышала привлекательность.
Я уронила пирожное на поднос, мой аппетит теперь был направлен на нечто совершенно другое.
— Ты великолепный образец мужчины.
— Да? — спросил он, но когда я поманила его пальцем, он зашагал ко мне как кот, мышцы его бедер и живота напряглись, перекатываясь, пока он двигался. Не было ничего в нем, что не было бы идеально вылепленным. Независимо от того, было вызвано это его вампирской мутацией
— Да, — ответила я и скользнула рукой вниз по его плоскому животу, мышцы под моей рукой были твердыми, как сталь. — И учитывая, что ты стал Мастером Вселенной, у нас на самом деле нет времени исследовать твои разнообразные пики и впадины.
— Колорадо был той еще ошибкой, — согласился Этан. Он положил руку мне на талию, наклоняясь вперед, чтобы прижаться к моей шее, зубами прикусив мочку. — Исследование звучит как прекрасный способ провести последние минуты перед восходом.
Я закрыла глаза, улыбаясь, и наклонила голову, чтобы улучшить ему доступ… пока не начал звонить мой телефон.
Так как Этан зарычал, я предположила, что была не единственной, кто разозлился.
— Я заплачу тебе, если ты не станешь отвечать.
— Это может касаться Бальтазара. Я должна, по крайней мере, взглянуть. — Я схватила свой телефон со стола, проверила экран и обнаружила в равной степени нежелательного абонента.
Было поздновато для вампиров, но рановато для людей, включая и моего отца, Джошуа Мерита, короля недвижимости Чикаго.
Я не особо хотела говорить с ним, но видеть его имя на своем телефоне не очень способствовало моему либидо, так что я с извинением посмотрела на Этана, поднося телефон к уху.
— Алло? — неловко произнесла я, когда Этан отступил, поднимая свое полотенце и направляясь к кровати. Столь много для исследований.
Мой отец пропустил вступление.
— Я бы хотел, чтобы вы с Этаном присоединились ко мне сегодня на мероприятии.
Приказ, высказанный как требование, был настолько резким, что потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя.
— Сейчас на самом деле не самое лучшее время…
— Для меня тоже. Я участвую в проекте Тауэрлайн, что, уверен, тебе известно.
Мне потребовалось мгновение для поисков в памяти. Тауэрлайн был огромной сделкой по недвижимости, которую пытался завершить мой отец. Его целью было расположить четыре совершенно новых взаимосвязанных небоскреба вдоль реки Чикаго.
— Я помог тебе найти эти номера счетов, — заявил он, напоминая мне вновь — как будто это было необходимым — что для него все было сделкой.
Тем не менее, хотя его позиция была достойна сожаления, он был прав. Он помог разыскать владельца счета в швейцарском банке, который привел нас к заговору, целью которого было использование бывшего главы ГС, Дариуса Веста.
— Что за мероприятие? — спросила я, сдаваясь.
— Вечеринка по сбору денег для какой-то художественной благотворительной организации или чего-то такого. Благотворительность не важна. — Мой отец, тот еще филантроп [23] . — Место проведения… дом Эдриена Рида.
23
Филантроп (от греч. , «любить» и греч. , «человек») — человек, занимающийся благотворительностью в помощь нуждающимся. Древнейшей формой благотворительности является милостыня и помощь нищим, главным образом при церквях и монастырях. Филантропия — человеколюбие, забота об улучшении участи всего человечества.