Темный Город…
Шрифт:
— Нет проблем, — легко согласилась она, — только об одном давай договоримся, и тебе нужно с этим как-то согласовать все свои действия.
— С чем — «с этим»?
— Вот с этим: не смотри на меня так, — рассердилась она.
— Как — «так»?
— О дьявол! Как на сексуальный объект! У нас с тобой чисто рабочие отношения, приказ — есть приказ. Понял? Привыкай.
— Привыкну… — я кивнул, — вероятно. Но странно, почему-то большинство людей, занимающихся деятельностью, аналогичной моей, обладают тяжелым характером. К чему бы? Есть в этом нечто мистическое.
— Думаешь? — Лорен бросила на меня прищуренный взгляд. — А что вообще такое — тяжелый характер? Что означает это выражение? Всегда хотела узнать, а тут подходящий случай!
— Если
— Пытаешься свалить свой трудный характер на профессию?
— Ага! — утвердительно воскликнул я. — А что, разве нельзя?
— Ну почему же сразу нельзя? — примирительно согласилась Лорен, — «можно, мальчик, но только один раз». Знаешь такой анекдот?
— Нет, расскажи. — Анекдот я, конечно, знал, но мне захотелось его услышать из уст Лорен.
— Значит так. Мужик ремонтирует крышу небоскреба, а тут прилез какой-то мальчишка и говорит — «дядь, а дядь, можно я с крыши спрыгну?» Дядя и отвечает — «Можно, мальчик, но только один раз». Кстати, если связать характер и профессию, то возможны несколько вариантов объяснения. Во-первых, от правильности и точности действий человека со схожим родом занятия, как правило, зависит очень много: он чувствует себя сапером, и может ошибиться только один раз… Хе-хе, достойная аналогия, да? Поэтому ты так критично и относится к чужим ошибкам, вздору и невнимательности. Во-вторых, от постоянной работы с компьютером — с машиной, с которой особо не пошутишь — возникает жесткость характера. Ведь машина не понимает плохого настроения и юмора, ее нельзя уговорить, а работать с ней можно, только четко выполняя определенные инструкции.
— Ну, мои-то ошибки не столь критичны, как ошибки сапера… — усмехнулся я, — а вот второй пункт попал в самую точку. Я часто ловлю себя на том, что стал вести себя почти как компьютер.
— Хм, не подумай обо мне плохо, но первая мысль, пришедшая мне в голову, была: ты постепенно теряешь интерес к женщинам. Я права?
— Вот, уж нет! Не дождешься! Скажем так. Представь себе компьютер… сетевой сервер, на котором находится несколько порноресурсов. Вот так, примерно.
— Ну, тогда все в порядке, — засмеялась Лорен, — если только ресурсы постоянно обновляются. Но все-таки все вы — одинаковые.
— Кто — «вы»? — спросил я.
— Мужики, кто же еще? Все козлы, — разочарованно сказала она. — Я с двенадцати лет не могу спокойно выходить на улицу. Сразу возникают проблемы. Пришлось изучать борьбу и самые разные формы самозащиты. Кое-чему научилась. Ясно? Так и попала в контору.
— Погоди, — насторожился я, — ведь Пол мне говорил, что весь его отдел собран по тюрьмам и клиникам для всяких разных психов и маньяков.
— Не совсем весь отдел, но в принципе — верно.
— Значит и ты тоже?..
— Может, хватит, а? — Лорен уже казалось не столько рассерженной, сколько начавшей терять терпение. — У нас еще полно работы на сегодня.
Ей было года двадцать два — двадцать три, не больше. Я не мог найти в ней каких-то недостатков — она не выглядела скучной, недовольной или просто расстроенной. Если отвлечься от ее красоты и какой-то дикой, безумной сексуальности (а отвлечься, по понятным причинам, для меня было весьма трудно) Лорен оказалась очень интересным и умным собеседником. Неожиданно, буквально через пару фраз, она разговорила меня так, что мы стали почти друзьями. Эта способность — сразу располагать к себе, бывает либо врожденной, либо достигается долгим и упорным тренингом.
Потом Лорен выдала мне парочку таблеток. Какие-то новые, никогда не видел таких — бесцветные люминесцирующие на солнце капсулы. Для поднятия тонуса и настроения. Другую пару она проглотила сама.
Она лихо нажимала на педали и ворочала рулем, а я с наслаждением наблюдал редкое зрелище. Это было действительно красиво и безумно сексуально! А где-то ближе к середине города нам вдруг стало до чрезвычайности весело. Редко приходится кататься на машине, управляемой вручную, и каждая такая поездка, что ни говори, — экскурсия. Из открытого окна веяло прохладой, после дневного городского пекла было необыкновенно приятно, и мы даже на мгновение забыли обо всех наших проблемах. Вернее — это я забыл. Только посередине улицы неожиданно возникла мысль: эх, если бы движение вдруг переделали на обратную сторону, ну хотя бы на некоторое время! Мы тогда, наверное, уткнулись бы головой прямо здесь, посередине, а потом, стараясь не шевелиться, отдали бы себя на волю уличного потока. Несколькими милями дальше уже начинается свободная земля. Свободная от городской сутолоки и тесноты. Вот бы попасть туда. Эх, как же плохо устроено, что улицы движутся не в ту сторону! Но мне уже не вырваться: я — урбанист и без города не могу.
Мы время от времени останавливались, просматривая дорогу, нет ли наблюдателя или еще кого-нибудь в этом роде. Ну, вот, кто-то опять едет за нами, однако проехал мимо, даже не посмотрел в нашу сторону. Нет, показалось.
По дороге прихватили какого-то старика — попутчика. Лорен сказала, что так будет безопаснее. Почему? Ей виднее. Наш пассажир оказался старым программером. Причем еще осколком той давней эпохи, когда программировали вручную — «писали программы», набивая на клавиатуре команды и код. Старый программер направлялся с работы из центра домой, и Лорен почему-то решила, что подвезет его. По дороге разговорились. Он поверил байке, что мы — ищущие заработок безработные дизайнеры, что в тот момент вполне походило на правду. Старик предложил нам попытать счастья в Малом Городе: попробуйте, мол, там есть несколько новых рекламных фирм, правда небольших. А если и там работа не найдется, тогда уж испытайте удачу в Городе на Неве и еще дальше, в Северном Городе.
И еще он нам рассказал о демонстрации и возникшей сразу же свалке. Ничего нового, примерно то же самое, что и так станет всем скоро известно, или о чем легко можно догадаться. Погромы, разбитые витрины, сожженные машины и избитые прохожие. Несколько человек убито, множество покалечено. Но старик имел честь лично знать вожака той банды — было время, они жили в соседних домах. Звали того типа Эрнст Кройц. По сути дела, он не был настоящим главарем — его недавно исключили из партии за воровство, сексуальные извращения и домогательства к однопартийцам. Однако в политике он разбирался хорошо, а соседи и бывшие соратники его откровенно боялись. Вот и теперь — его банду, скорее всего, не тронут. С политиками и представителями верхних эшелонов власти он был «на ты», без проблем проходил на их тусовки и везде был своим парнем. А если даже кого-то случайно и арестуют, то лишь допросят и отпустят. Но зато много десятков простых пешек и случайных идиотов возьмут для порядка, и кто знает, когда эти случайные идиоты выйдут на волю, и выйдут ли вообще? За разговорами да новостями быстро пролетело время.
Незаметно перешли на бытовые темы, и тут своей болтовней дед окончательно испортил мне хорошее настроение, возникшее после встречи с Лорен. Хотя, о чем собственно говорил старик? О самых повседневных заботах. Мало получает, а эти деньги сразу же уплывают из рук — жизнь стала заметно дороже. Ежедневный завтрак, обед и ужин, вот и вся зарплата. И так изо дня в день, и еще приходится ждать увольнения по возрасту…
— Спасибо, и счастливого вам пути, — дед по старинке протянул нам руку, — я уже почти дома. Скоро вам предстоит длинный путь, а вы, я вижу, еле ноги передвигаете. Не сидите долго за рулем, это опасно.