Темный грех
Шрифт:
— Мне нужно проверить твою рану, — говорю я.
— Все в порядке.
— Мне все равно нужно ее проверить. — Мое плечо задевает его руку, когда я встаю, и от этого случайного прикосновения меня пробирает дрожь. — Я схожу за аптечкой.
Коробка с медицинскими принадлежностями находится на кухне, и когда я огибаю барную стойку, чтобы достать ее, в ванной раздается смех. У меня защемило сердце, и я улыбнулась. Я представляю, как Зара, промокшая насквозь, принимает ванну с Лючией.
Когда я возвращаюсь в свою
— Сними рубашку, — шепчу я.
Его челюсть сжимается.
— Не думаю, что это разумно, тигренок.
— Ничего такого, чего бы я не видела раньше. — Я делаю шаг к нему и начинаю растегивать первую пуговицу.
У меня был план, мне нужно быть равнодушной. Проверить порез на его боку и покончить с этим, словно это обычная задача. В конце концов, это он создал эту дистанцию между нами. Я сказала себе, что смогу это сделать. Я могу притвориться, что между нами больше ничего не осталось.
Неправильно. Его близость, его запах, тепло его тела, которое, кажется, просачивается в мое, даже когда мы не касаемся друг друга, — и все это заставляет мои чувства вырываться на свободу. Потребность прильнуть к нему и уткнуться носом в его кожу, снова почувствовать себя в безопасности и любимой, просто непреодолима.
Мне едва удается расстегнуть первую пуговицу. Мои пальцы дрожат, а зрение затуманивается от непролитых слез. Я делаю глубокий вдох и перехожу к следующей, а затем к следующей, работая исключительно на ощупь, а не полагаясь на зрение. Как только расстегивается последняя пуговица, я отпускаю его рубашку и не свожу глаз с его груди, не решаясь встретиться с ним взглядом.
Марля на порезе покрыта засохшей кровью. Осторожно сдираю ее, затем наношу толстый слой крема с антибиотиком. Рана не выглядит инфицированной.
— Ты принимаешь лекарства?
— Да.
Я начинаю накладывать новую повязку. — Продолжай принимать их еще как минимум пять дней. На всякий случай.
— Чертовски тяжело находиться так близко, когда все мое существо жаждет прижаться к нему. Чувствовать его тепло, окутывающее меня. Мне всегда казалось, что ничто не может коснуться меня, когда я нахожусь в его объятиях. Как он мог меня бросить?
— Я думала, ты любил меня, — шепчу я. — Похоже, я ошибалась.
Рука Кая вырывается, обхватывает мою талию и прижимает меня к себе. Я чувствую, как вздымается и опадает его грудь. Его дыхание — быстрое и неглубокое. Его вторая рука тянется к моему затылку, пальцы запутываются в моих волосах. Теплое дыхание покалывает мою кожу, когда он опускает голову, пока его рот не оказывается рядом с моим ухом.
— Да. — Хриплый тембр его голоса отдается во мне до самых костей. — Но только в той части, где используешь прошедшее время. Я не только все еще люблю тебя. Я, блядь, живу ради тебя, тигренок.
Мое
— Каждый вздох, — продолжает он. — Каждое биение сердца. Каждая капля моей крови — твоя. Все это было твоим с того момента, как мы встретились много лет назад. Если ты хочешь, я вырежу свое гребаное сердце и положу его к твоим ногам. Оно твой и всегда будет твоим.
Теперь у меня дрожат не только руки, все мое тело сотрясает дрожь. Я со всей силой впиваюсь ногтями в его спину, а слезы бессовестно текут по моим щекам.
— Так почему же ты меня бросил? — Это должен был быть крик, но в итоге получился болезненный хнык. — Почему?
Его объятия становятся все крепче, сжимая меня так, словно он пытается слить мое тело со своим. В следующее мгновение он поднимает меня и ставит на комод. Его ладони медленно, словно наслаждаясь прикосновением, движутся вверх по моим рукам, затем по плечам, чтобы коснуться моего лица.
— Спроси меня о чем угодно, только не об этом. — В его глазах, встретившихся с моими, столько муки и печали. — Если я скажу тебе, ты возненавидишь меня навсегда, тигренок. Скажи только слово, и я признаюсь тебе в каждом своем темном грехе. Только не в этом.
Я беру его лицо в свои руки и прижимаюсь лбом к его лбу.
Когда убили моего отца, я была слишком потрясена, чтобы думать о чем-либо. Но через некоторое время, когда я лежала без сна в своей постели, тщетно ожидая возвращения моего демона, размышления были единственным, что я могла сделать. Тот звонок, который он получил в последний раз, когда мы были вместе. Так был убит мой отец — одним выстрелом в голову. А потом мой демон исчез в воздухе. Мне потребовалось время, но в конце концов я соединила все точки.
— Я уже знаю, — шепчу я. — Я знаю, что это был ты.
Кай дергается и начинает вырываться, но я обхватываю его ногами, удерживая на месте.
— Я была так зла и обижена, когда поняла, что это был ты, — продолжаю я. — Какое-то время я даже ненавидела тебя. Единственный человек, которому я полностью доверяла. Человек, который сказал, что никогда не причинит мне вреда. Любовь всей моей жизни…
— Пожалуйста, — задыхается он, — не говори этого.
— Человек, который убил моего отца. — Я заканчиваю с дрожащим дыханием.
По его телу пробегает дрожь, сначала слабая, но потом вся его фигура начинает трястись.
— Я не знал, тигренок. — По его щеке скатывается слеза. — Клянусь, я не знал. Когда я увидел тебя, бросившегося к нему, и понял, что натворил… Я хотел умереть, Нера. Я лучше тысячу раз убью себя, чем причиню тебе хоть малейшие страдания. Но я не знал. Чертов малограмотный ублюдок, каким я являюсь, я даже не удосужился прочитать биографию цели. Пожалуйста, поверь мне. Я не знал. Я, блядь, не знал.