Темный круг. Наследие Вассар
Шрифт:
– Жертва, жертва, жертва…
Здебор поднялся на невысокую дозорную вышку, вглядываясь в лес. Пяст держался рядом, воины заняли боевые посты.
Чернота медленно подступила к северным воротам и тонким языком коснулась запертых створок. Черан взмолился. Он кричал что было сил, призывая своих пленителей спасти его. Пустые глазницы нашли его…
Саввар увидел: что-то движется к дому, в котором заперли северянина. Крик застрял у него в горле: ему приказали молчать. Холодный мертвый взгляд обездвижил проводника, и он, повалившись на бок, замер.
Существо – незримое почти для всех
Силы покинули Черана так быстро, что он не успел ничего понять. Кровь, потоком хлынувшая с языка жертвы, наполняла существо силой: оно обретало плоть, прозрачные кости наливались цветом, глазницы наполнялись холодным зеленым свечением…
Саввар оклемался. Все еще безголосый, он отчаянно и громко забарабанил руками по деревянным ступеням, указывая в сторону дома, где находился узник. Харрас понял его первым, бегом добрался до запертой двери и, поднатужившись, выбил ее плечом. Ворвавшись в комнату, занес меч для удара, но, глядя на Черана, замер, оторопевший. Полностью иссушенное тело на его глазах рассыпалось в пыль, не уцелели ни кости, ни одежда, несколько мгновений – и он словно никогда не существовал вовсе. Зеленоватое свечение приковало его взгляд.
– Суггиш! – выкрикнул здебор.
Подоспел Саввар. Проводник сбил с ног Харраса, не дав Суггишу его коснуться. Пыль шелохнулась, собралась, закружилась в вихрь и вылетела наружу. Суггиш забрал жертву, обрел силу и затерялся среди деревьев.
Обычная темная ночь опустилась на заставу. Саввар по-прежнему прижимал Харраса к полу.
– Это был он!
– Я видел! – Саввар поднялся на ноги, помогая встать здебору.
– Господин, нам пора уходить. Без Легура и хранителей с ним не совладать.
Харрас задумчиво глядел туда, где мгновением раньше находился Суггиш. Он знал, что проводник прав, но знал также и то, что уходить было слишком поздно.
Глава 11
Воздух начал ощутимо дрожать, сначала где-то в отдалении и потом все ближе заскрипели деревья. Натужный скрип достигал заставы и отражался от частокола, порождая гулкое эхо. Зашуршало в кустах, застучало по деревьям так, словно глубоко в чаще орудовали топорами дровосеки. Совсем рядом раздался хлопок, и с шумом повалилось дерево.
– Все на башни! Арбалетчики, приготовиться! – скомандовал Пяст.
Все присутствующие на заставе поняли: началось то, что невезучие торговцы называют лесным лихом. Оно подбиралось из самой чащи: убежать
Вот уже совсем рядом стучат топоры, с жалобным протяжным скрипом заваливается очередное дерево.
Из темноты на самой границе леса показались люди. В другое время и в другом месте здебор мог бы предположить, что это заблудившиеся в лесу ищут помощи, но не сейчас. Он уже понял: то, что сотворилось против них в Инистом лесу, – не люди, или уже не люди. Избежать боя не удастся: тела – изуродованные, деформированные, без рук – хоть и сильно раскачивались при ходьбе, но двигались уверенно и быстро приближались к заставе.
– Стой! – выкрикнул дозорный.
Они не остановились.
– Стреляй! – скомандовал Пяст, уже понявший, с кем предстоит иметь дело.
Арбалет щелкнул, болт взрыхлил землю рядом с первым показавшимся на поляне безруким. Никакого результата: порождения тьмы не ведали страха. Солдат натянул тетиву и наложил болт, ожидая приказа.
– На поражение, стреляй!
Болт угодил точно в грудь, пробил ее навылет и врезался в стоявшее позади дерево. Безрукий свалился замертво – если мертвое может быть еще мертвее. Остальные не дрогнули и продолжили молча шаркать по высокой траве, подступая к частоколу.
– Приготовиться!
Безрукие ринулись вперед, и, когда оказались в нескольких шагах от заставы, Пяст дал команду. Арбалеты защелкали: около шести десятков болтов вылетели одновременно, пригвоздив безруких к земле. Осталось всего с десяток существ, они врезались в частокол и тут же угодили на выставленные в просветы копья.
Снова зазвенела в ушах тишина.
– Подайте факелы!
Харрас подошел к воротам, с ним Саввар, увешанный кинжалами и мечами.
Ворота открылись. Они молча глядели на одетые в цвета здебора тела, обезображенные чьей-то могучей волей. На первый взгляд – обычные люди, только лишенные рук, с вытянутой вперед нижней челюстью, длинной кривой линией рта и с почти заросшими посеревшей кожей глазами.
Харрас обвел взглядом своих воинов. Лица их были напряжены, в глазах читалась решимость, брезгливость, любопытство, даже сочувствие, но нет, страха он не ощутил. Каждого из них он отбирал лично из сотен других, правдами и неправдами стремящихся попасть в, как всем казалось, самое хлебное место. Служба в отряде здебора действительно оплачивалась очень высоко. Но и требования к воинам были на несколько порядков выше, чем к кому бы то ни было. Потому что то, с чем приходилось сталкиваться отряду, не каждому под силу.
За годы службы они научились понимать командира без слов и в любой ситуации следовать его четким указаниям. Бывавшие и не в таких переделках, они по опыту знали, что самый главный противник в подобных битвах, когда не человек идет на тебя с оружием, и даже не порождение человеческое, – это страх. Враг, который одному ему известными путями закрадывается в сердца, оплетает их холодными тонкими щупальцами и крепко сжимает, не давая продохнуть. И с этим врагом борьба всегда идет один на один. И все они точно знали: исход каждой общей битвы зависит от множества единичных побед – поражений в этих незримых поединках.