Темный круг. Наследие Вассар
Шрифт:
– Семьдесят монет? Слишком дорого, Стап! Может, договоримся на пятьдесят? – начал скидывать цену Деньша.
– Мало, могу уступить тебе десять монет как другу! Но с одним условием, Деньша: ты расскажешь градоправителю, у кого купил это прекрасное вино.
– Хорошо, давай бочонок и яблоки за шестьдесят, тогда расскажу не только градоправителю, но и другим гостям.
– По рукам! – Стап радостно протянул руку.
Деньша отсчитал монеты и отсыпал ему увесистую горсть. Тот пересчитал их и с довольным видом отдал товар.
Юноша еще некоторое время провел на рынке: купил овощи, в мясной лавке сторговал добротную свиную
В пустом зале слуги составляли столы и готовили приборы.
Пирит встретил Деньшу на кухне. Он разложил купленное на большом столе и, внимательно осмотрев бочонок, вскрыл его.
– Где ты раздобыл Лисское? – он удивленно поднял густые брови.
– Стап предложил, – Деньша завязывал фартук, готовясь помогать Пириту.
– Много отдал? – прикрыв глаза, Пирит вдохнул аромат вина.
– Шестьдесят за бочонок и корзину яблок.
– Дороговато, конечно, но сегодня мы его точно продадим: наши знатные гости любят раскатать бочонок вина за ужином! – Пирит уже предвкушал удачный вечер. – Стап меня удивляет! Где он находит такие товары?
– Я не спросил, где он его достал, но, думаю, у торговцев, что ушли с караваном на север. Может, они направились в Прочицу к бояру Титу предлагать южные диковинки? – предположил Деньша.
– Они же только вчера выехали, я вроде осматривал их товары, но бочонки не приметил, – слегка прищурился Пирит.
– Как тут приметишь! У нас столько посетителей было за последние недели, только и успевали огонь в печи поддерживать да постели менять, – Деньша начал доставать нужную ему кухонную утварь.
– Да, да, – с готовностью поддержал Пирит. – Хорошее время было. Сейчас, конечно, будет затишье, но и отдыхать порой нужно. Сегодняшний вечер обещает быть добрым!
Пирит снова повеселел и принялся разделывать сочное мясо, разрезая его вдоль волокон на длинные куски, ловко извлекая жилы.
Деньша вымыл и нарезал овощи, достал из большого погреба недавно собранные грибы и принялся тушить их на сковороде. Работа на кухне закипела.
Вечером, когда светило Сиана-Яра почти спряталось за верхушками Парящих гор, а тень от высокой башни растворилась в спускающемся на город сумраке, в трактир вошел градоправитель Лодин Харрас. Деньша в который раз залюбовался гостем. Он был красив, достаточно высок и, несмотря на свой уже не совсем молодой возраст, крепко и ладно сложен. Все в нем выдавало человека, знающего толк не только в баталиях. Его темно-русые волосы, почти достававшие до плеч, были откинуты назад, открывая высокий лоб, прочерченный тремя уже довольно заметными морщинами; прямые брови слегка нависали над темно-синими глазами; тонкая линия губ пряталась в изгибе вытянутых в стороны четко очерченных усов; острый подбородок прикрывала короткая, но густая бородка, упиравшаяся в белоснежный воротник рубашки. Одет он был подчеркнуто просто: темный дуплет с длинными рукавами, тканевые перчатки на руках, сидящие по фигуре штаны, заправленные в высокие, почти до колен, сапоги из мягкой кожи. Лишь шею украшала толстая, не лишенная изящества золотая цепь с подвеской, инкрустированной сапфирами. Деньша – и в этом он был далеко не одинок – испытывал трепет, когда видел Харраса: даже походка его казалась ему особенной – напоминала крадущегося к добыче могучего саблезуба. Из рассказов дяди Пирита Деньша знал, что сегодняшний
Лодин Харрас явился в сопровождении своих верных сотенных: Пяста и Рукона. Первый, одетый, как всегда, в одежду мышиного цвета, был здоровяком, на полторы головы выше здебора, с простым небритым лицом и коротко стриженными волосами. Рукон же был одного роста с Харрасом, всегда носил черную, плотно прилегающую к телу одежду, его угольно-черные жидкие волосы были собраны в хвост.
Гости сели за большой стол и сразу попросили по кружке пива и немного закуски. Деньша понял, что примий задерживается, подал пива и жареного мяса с тушеными грибами.
– Деньша, приветствую тебя! Давно тебя не видел! – огромный воин, походивший на медведя и обликом, и походкой, приветливо улыбнулся юноше.
– Добрый вечер, господин Айрин! – Деньша скромно улыбнулся в ответ. Даже в тусклом освещении трактира было заметно, что у юноши глаза разного цвета: один – голубой, похожий на морскую волну, накатывающуюся на белоснежные пляжи, второй – почти черный, с грязно-желтыми пятнами.
– Мы с Руконом ненадолго, принеси еще по кружке пива! – попросил Пяст, на что Рукон недовольно хмыкнул. Деньша побаивался его: Рукон редко менялся в лице и почти никогда не улыбался. В городе его прозвали вороном, то ли из-за привычки всегда носить черное, то ли за горькие вести, что он часто приносил в силу особенностей своего дела, в любом случае на окружающих он производил тягостное впечатление.
– Сейчас принесу, – тут же отозвался Деньша и живо наполнил еще две кружки хмельным напитком. Пирит прикорнул на кушетке в кухне, помощник не стал его тревожить до прихода примия.
Пяст, подавшись грудью к спутникам, негромко рассказывал вести с лесной заставы, расположенной в самом сердце Инистого леса, но, когда заметил приближающегося Деньшу, замолчал и заулыбался, расправляя насупленные брови: юноша вызывал у него симпатию.
– Господин Харрас, позвольте предложить вина к мясу. У нас как раз есть Лисское, говорят, замечательное, – с довольным видом отрекомендовал Деньша: ему нравилась его роль радушного хозяина.
– Неси, – коротко ответил Харрас.
Деньша вынес три бокала с Лисским вином, Пяст и Рукон не выказали воодушевления: им больше нравилось пиво. Харрас, напротив, был явно доволен.
Вскоре в трактир вошел примий, облаченный, как обычно, в светлую мантию в пол. Он был хмур и тяжело шагал по деревянному полу. Завидев примия, сотенные спешно допили пиво и попрощались с градоправителем, молча поклонившись вошедшему. Проходя мимо Деньши, Пяст протянул ему один серебряный и предупредил:
– На этой неделе потренироваться у нас опять не получится, но можешь попросить кого-нибудь из моих десятников.
В зале стало тихо, и Деньша, уходя в кухню, невольно подслушал, как здебор и примий вполголоса обсуждали то, о чем ему на рынке пытался рассказать торговец Стап. Оказывается, храновники в деревне в одном переходе от Вартияра совершили обряд очищения без согласования с градоправителем, что было откровенным нарушением принятых договоренностей между Храном и местной властью.