Темный лес. Дикий пес
Шрифт:
Только с Беликом Тиль вел себя по-другому. Казался теплее, мягче и гораздо больше походил на живое существо, чем когда бы то ни было. Рядом с Беликом из его глаз уходила знакомая сталь, а взамен появлялось удивительно не сочетающееся с прежним образом выражение добродушной снисходительности, какое бывает у умудренного жизнью деда при виде горячо любимого, но не слишком разумного и по-детски озорного внука.
Кажется, сегодня утром Стрегон впервые увидел, как Тиль улыбается и смеется. Впервые подметил в нем что-то живое. Нашел за внешним равнодушием искренние чувства, какую-то трепетную заботу. Но при этом Тиль умудрился не потерять прежнего ореола власти, которым
– Сэилле? [2] – тихо обратился к повелителю Картис. – Для малыша это неопасно?
– Нет.
– Он без брони…
– Здесь она ему не нужна, – негромко сообщил Ланниэль, присев на корточки неподалеку.
Картис зябко передернул плечами, а Тирриниэль, напротив, соизволил улыбнуться.
– Малышу пока хватает своей защиты. И мечей, разумеется.
«Мечей? – неожиданно поперхнулся Лакр, у которого конечно же уши отросли едва ли не побольше, чем у замеченного недавно кролика, благо эльфы разговаривали на общем. – Мечей, они сказали?!»
2
Сэилле – уважительное обращение к эльфу. В отличие от обращения «ллер», которым приветствуют титулованных особ и магов, имеет нейтральный оттенок.
Стрегон обменялся быстрым взглядом с Тергом, и тот незаметно кивнул: тоже подумал про странную палку, которую пацан постоянно таскал с собой.
– Почему мы не пошли с ним, сэилле? – снова спросил Картис. – Насколько я понял, Бел хочет отыскать наших преследователей?
– Не исключено.
– Может, мне отправиться за ним?
– Нет, – ровно отозвался Тирриниэль. – Если бы было нужно, малыш бы сказал.
– Бел всегда делает по-своему, – тихонько вздохнул Ланниэль. – Никто не отговорит, кроме молодого лорда, да и то если повезет. А на всех остальных он просто посмотрит разок, глазищами сверкнет – и все, даже слова не вставишь. Настоящая хмера. Поди с такой поспорь.
– Мм, – странно потупился Картис. – И это при том, что спорить он очень любит.
– Точно. В тот раз, когда ты с ним повздорил…
– Нашел что вспоминать, – совсем сконфузился командир личной стражи владыки. – Да и когда это было-то?
– Не так уж давно, по нашим меркам, – хмыкнул Тирриниэль. – Помнится, малыш тебя тогда обозвал… кем?
– Кроликом, – обреченно вздохнул Картис. – Глупым ушастым кроликом, который не сможет его обезоружить при всем желании.
Ланниэль тихо хихикнул:
– Эх, как жаль, я не видел! Но отец мне пересказал подробности…
– Ланниэль, остановись, – ровно посоветовал собрату Картис. – На меня и так смотрели как на вредителя и считали, что я поддался в угоду молодому лорду и его паре.
– Зато потом коситься на тебя перестали. Как раз после того, как Бел за полчаса довел до истерики половину твоих воинов!
Тирриниэль снова хмыкнул:
– Такого позора лес еще не знал. А уж когда они принялись резвиться на пару с Траш… Боюсь, владыка мог остаться без личной стражи вообще.
– Согласен, сэилле, – уныло вздохнул Картис. – Это действительно был провал. А если бы я не выбил у него тогда из руки один меч…
– Подло, – тут же напомнил Ланниэль, хихикнув еще радостнее. – На излете, ногой…
– То можно было засчитывать нам абсолютное поражение.
– Зато теперь Бел тебя уважает: кроликом больше не кличет, а насчет ушей вспоминает, лишь когда сильно расстроится. Все-таки признание, не находишь? – съехидничал Ланниэль.
Картис недовольно покосился на мага:
– Тебе хорошо говорить.
– Конечно, – жизнерадостно оскалился он. – В отличие от некоторых я всегда знал, что с Бел спорить не только бесполезно, но и вредно для здоровья. А Траш задевать – вообще забава для законченных самоубийц. Но ты лучше о другом подумай: ведь если все получится, как надо, если Бел перестанет на нас дуться за…
Тирриниэль мимолетно поморщился, и Ланниэль поспешил заменить конец предложения на более нейтральный:
– За ту оплошность, то можно будет надеяться, что на празднике летнего равноденствия они появятся все вместе!
– О нет, – вздохнул телохранитель. – Второго такого нашествия наш лес не переживет.
– Да брось. Зато у тебя появится отличная возможность взять реванш. Или ты не для того последние десять лет так усиленно тренировался?
Картис раздраженно отвернулся:
– Не для того. Послушай лучше лес: вдруг что полезное поймешь.
– Никакого слушанья! – вдруг отрезал владыка. – Никаких амулетов и магии!
– Да, сэилле, – разом подтянулись эльфы и притихли.
Стрегон в который раз подивился про себя такой покладистости и тоже принялся ждать, знаком сообщив побратимам, что снова возьмет последнюю стражу. После чего неторопливо перекусил, прислушался к собственным ощущениям, но ничего опасного поблизости не обнаружил и, пользуясь моментом, провалился в чуткий беспокойный сон, в котором, как и наяву, все никак не мог задать Белику свои многочисленные вопросы.
Спал он недолго, но отдохнуть все же успел: ему вполне хватало трех-четырех часов сна, чтобы восстановиться. Зато очнулся мгновенно – всего лишь от легкого прикосновения к плечу. Рывком приподнялся, но тут же узнал Терга и отпустил рукоять меча. Затем поднялся, уступив нагретый плащ побратиму, отошел в сторонку, оглядывая погруженный в сон лагерь. А мгновение спустя приметил фигурку Белика возле молодого ясеня и давно проснувшегося Тиля, с которым вернувшийся проводник о чем-то тихонько беседовал по-эльфийски.
Стрегон мигом навострил уши.
– …След пока только один – с юга, – шепотом сказала Белка, рассеянно жуя сухую травинку. – Судя по всему, ты был прав: с тракта идут. Возможно, под видом охотников на тварь. Человек тридцать – сорок, не меньше, иначе юрки [3] бы не всполошились к ночи. До них примерно сутки пути, но запах я все же учуял. Думаю, по нашу душу идут, иначе не захватили бы с собой эльфийского пса.
Наемник мысленно присвистнул: эльфийский пес – весьма любопытный зверь из тех, кого вывели перворожденные за последние двести – триста лет. С виду вроде собака, небольшая – всего по колено ему будет. Но с непревзойденным нюхом, потрясающей хваткой, поистине неутомимыми лапами и умением выслеживать добычу даже посреди вонючего болота. След эти невзрачные собачки держали так уверенно, что нечего было и думать их обмануть, – против них никакие уловки не помогали. Единственное спасение – быстрые ноги, большая вода и хороший арбалет, из которого можно было попробовать их подстрелить. Сложность заключалась в том, что шкура у такого пса – под стать неуязвимым грамарцам: не всякой стрелой пробьешь и не каждым клинком поцарапаешь. Поэтому вариант с побегом был все же предпочтительнее.
3
Юрки – мелкие хищники, обитающие на деревьях.