Темный лес. Вожак
Шрифт:
– Куда пойду? – непонимающе моргнул Стрегон, опуская руки, но Шир только хмыкнул.
– Бел зря не скажет. Так что если надумаешь присоединиться, то милости просим.
Полуэльф озадаченно нахмурился.
– К кому?
– К нам, конечно, – удивился Шир. – Золотые хороших воинов уважают, а платят так, что ты скоро не будешь знать, куда девать деньги. Да и нам пополнение всегда требуется, тем более что Бел сказала: ты из наших. Подучиться, конечно, придется, но толк точно выйдет. Так что если согласишься, я первым буду «за».
– Ты предлагаешь
– А ты думаешь, охотники, как грибы после дождя, сами растут? Или, может, с неба сыплются, будто градины по весне?
Стрегон растерянно кашлянул. Да охотник спятил, что ли? Предлагает предать побратимов ради остроухих снобов, готовых платить в несколько раз больше, чем он получал за заказы? Уйти от людей, чтобы продаться подороже бессмертным?
– Нет, – сухо ответил он вслух. – Спасибо за честь, но меня это не интересует.
Шир понимающе усмехнулся.
– Понятно, что не интересует. Пока.
– Отстань от него, Шир, – резковато посоветовала охотнику незаметно подошедшая Белка.
Стрегон окинул ее изучающим взором, но Гончая на него не смотрела: чуть сузив глаза, молча общалась с охотником – движением губ, бровей. Шир сперва недоуменно нахмурился, не понимая, почему Гончая отказывается от такого кандидата, после чего смерил долгим взглядом напрягшегося чужака и задумчиво потер подбородок.
– Ты уверена?
– Если бы не была уверена, то спросила бы сама, – сухо отозвалась Белка. – К тому же, если помнишь, у нас не принято принуждать. В противном случае я бы нашла способ это исправить.
Шир снова нахмурился: это правда, ей не смог бы отказать ни один из новичков, если бы она воспользовалась силой, если бы взглянула в упор и позволила вдохнуть дурманящий аромат своей кожи, а потом задала тот же самый вопрос, который он только что озвучил Стрегону…
– Ладно, – вздохнул охотник, не скрывая разочарования. – А остальные?
– Не сейчас.
– Уходим завтра?
Гончая быстро кивнула.
– Тора оставлю на парней, а остальных поведем к золотым, как договаривались.
Шир мгновенно посуровел.
– Как думаешь идти? Ущелье? Впадина? Лысый холм?
– Напрямую, – чуть качнула головой Белка, сосредоточенно изучая горизонт. – За кордон выйдем возле Зеленой реки, потом пробежимся по краю впадины, а за ней двинемся на восток: я больше не хочу терять время.
– В той стороне кордон стоит слишком близко, – осторожно напомнил охотник, бросив быстрый взгляд на ее хмурое лицо.
– Я знаю. Но мы его не затронем.
– А лежка?
– Ничего, постараемся никого не разбудить.
Шир на мгновение задумался.
– Это из-за чужаков? Тех, кто потревожил границу? Думаешь, они смогли пройти дальше?
Стрегон насторожился: о чем это он? Неужели кто-то из агинцев рискнул последовать за нами?
– Тирриниэль мог бы решить свои проблемы раньше, – насупился Шир, приняв молчание Белки за согласие. – Не стоило тащить сюда такую
– Нет, – наконец ответила Гончая. – Но зато остался Одер. А ты наверняка помнишь, какой он настойчивый.
– Торково копыто… Он тебя ранил?
– Нет, конечно. Просто навестил накануне, правдоподобно удивился и сделал вид, что заглянул на огонек совершенно случайно. А о стае, дескать, вообще впервые слышит.
Шир брезгливо сморщился.
– Урод. Какое это у него гнездо по счету? Втрое? Третье? Надо было еще в прошлом году спалить этот гадючник!
– Рано, – непреклонно ответила Белка. – Пусть сперва поработают и хорошенько пощиплют наших остроухих преследователей. А потом мы с тобой наведаемся на Большой утес и уменьшим их численность. Ты следы где заметил?
– На западе, – пробурчал охотник. – Но хмеры потянулись немного севернее. Так что или ваши «приятели» резко свернули, или же там появился кто-то еще. Сколько их?
– Не знаю. Но если считать, скольких уничтожил кордон, плюс Одер со своими ребятками поработал на славу, плюс полсотни точно мои, думаю, где-то около сотни остроухих и еще столько же агинцев осталось. Плюс троица из совета старейшин со своими охранными амулетами и, возможно, кое-какими артефактами времен Изиара. Иначе я просто не могу объяснить их живучесть. Полагаю, сохранили в тайне от владык еще с эпохи расовых войн. А значит, мятеж все эти годы просто тлел, пока не подвернулся случай раздуть искру. Быть может, хранители об этом знали да тоже помалкивали, чтобы иметь в рукаве лишний туз… Теперь уже не понять.
В это время владыка эльфов вышел из подземелья, крепко держа за руку чумазого, но совершенно счастливого Торриэля, и, расслышав последние слова Белки, немедленно уточнил:
– Чего не понять?
Гончая удивленно обернулась. При виде дымящейся одежды сына слегка нахмурилась, но почти сразу успокоилась: с Тором все было в полном порядке. А закоптился он лишь потому, что слишком рьяно начал учиться управлять огнем. Причем стоящий рядом с ним Тирриниэль выглядел не лучше: его белые волосы рассыпались в беспорядке, левая щека была испачкана сажей, тонкая сорочка пропиталась дымом, голенища сапог съежились. Зато глаза горели ярко, победно, торжествующе, а на лице блуждала такая широкая улыбка, какую Стрегон вообще ни разу не видел за несколько недель пути.
Рядом с повелителем незримой тенью маячил Картис, которому тоже разрешили присутствовать при обучении юного наследника, и конечно же Ланниэль – его уже второй день нельзя было оторвать от маленького мага.
– Та-а-ак, – протянула Белка, оглядев довольных сверх меры эльфов и оценив их потрепанный вид. Только слепой не заметил бы следов произошедшей в подземельях нешуточной битвы. – Чует мое сердце, после вас в зале стихий остались одни руины.
– Как можно?! – притворно ужаснулся Ланниэль, старательно закрывая ладонью огромную прореху на рукаве. – Бел, ты за кого нас принимаешь?!