Тёмный лес
Шрифт:
– Не смотря на всю не уютность этого мира, без автомобиля не ужиться.– Сказал Константин и пожал мою руку. – У нас тут не шибко хорошо налажен торговый путь «из города в Осиновку».
– Почему так? Я заметил, что деревня не самая маленькая.
– Хотелось бы мне это узнать, но я тороплюсь. Заходи вечером, поговорим, прогоним кружечку абсента, может две.
– Ха, с прошлой ночи я решил не пить, но поговорить можно.
– Тогда жду тебя вечером. До встречи!
Уехав,
Через несколько минут вышла Алиса, и мы направились прямо по улице. Я не мог насмотреться на неё. Она была прекрасна как никогда. Изумительные длинные рыжие волосы удачно гармонировали с чёрным платьем, и такими же чёрными туфлями. Если бы нас кто-то увидел в городе, то подумали бы, что мы идём в ресторан, а не смотреть на местные достопримечательности.
– Сначала пойдём пройдёмся по улице, я покажу тебе пару очень красивых домов. Таких я ни разу не видела. Потом пойдём и посмотрим на заброшенную ферму, пройдёмся по центру, посмотрим на памятники и… – восторженно говорила Алиса.
– Тут есть что-то ещё?
– Да, это необычайно большая деревня. Я покажу тебе ещё местную милицейский участок, ты будешь поражён тем, как он сохранил свой вид со времён СССР. Его будто бы не ремонтировали лет 20, если не больше.
– Ну это неудивительно, ведь они особо и не изменили вид.
– Да, но у этого вместо вывески «Полиция» висит вывеска «Милиция», и стоят несколько старых автомобилей. Я думаю, что тебе понравится.
Так мы и проходили целый день. Наш путь, и вправду, был увлекателен. Я уже не в первый раз убеждаюсь, что это место многогранно.
Дома и вправду были завораживающие. Здесь можно было увидеть любой дом. Начиная от огромных двухэтажных домов, величественно стоящих перед нами, и заканчивая маленькими одноэтажными домами.
Одноэтажные, в отличие от двухэтажных, были похожи на массивные избы, в них можно пережить второй всемирный потоп, ибо выглядели они крайне крепко.
Мы медленно продвигались по деревне, и я начал замечать людей. Понемногу, но всё великое начинается с малого.
Мы шли прямо по улице, и рассматривали всё, что видели на своём пути. Камушек, веточка, кот, или пень. Нас интересовало всё, что мы видели.
Мы уже были в паре метров от фермы, и издалека она выглядела как нечто, на что очень больно смотреть. Её земля, издалека, выглядела чёрной, словно покрыта раковой опухолью, которую никак не смогли вырезать и пришлось покинуть организм.
Мы подошли ближе, и оцепенели. Ферма выглядела зловеще, и могла напугать любого любителя фильмов ужасов. Покосившиеся заборы, которые уже давно никто не красил и не ремонтировал, служат птицам как жёрдочки. Проволоку, что служила преградой для воришек и соединяла доски, уже давно кто-то срезал и забрал себе. (Возможно проезжие, а возможно и местные жители.) Но даже внешний вид полей, забора, и всего, что окружало ферму, меркло по своей злобности и мрачности перед домом на ферме. Издалека я его не особо хорошо разглядел, но даже того, что я увидел, хватило на то, чтобы я запомнил его на всю жизнь. Вдалеке я видел старый дом, заросший плющом, стены которого напоминали исклёванное воронами тело уставшего путника, который не дошёл до оазиса и так и умер с жаждой и обидой на всех и вся. Так же было и с этим домом, который всем своим видом пытался сказать, что вот он, здесь, надо ему лишь помочь, но раны сочатся гноем, и никто так и не думает помочь ему.
Не смотря на величие, ферма, вскоре после изучения, показалась нам скучной и мы ушли.
Путь предстоял не самый короткий, поэтому мы нашли укромное место и решили отдохнуть.
– Интересная ферма, но меня не покидает ощущение, что там произошло что-то плохое. – сказала Алиса, и положила голову мне на колени.
– Да вряд ли, – Сказал я, будто бы отмахнувшись от предположения Алисы, и положил руку ей на талию. – скорее всего это просто покинутая ферма. Сама понимаешь, что с людьми делает желание жить в большом городе.
– Да… Может ты и прав.
– Конечно, ведь я столько сериалов про деревенских людей пересмотрел. Как ты думаешь, почему многие люди переезжают из деревень в большие города? Одиночество. Именно оно призывает людей бросить все свои дела, забыть о людях, с которыми они иногда выпивали в баре, собрать вещи, и уехать, забыв о урожае. А ведь они не знают, они были дороги людям, с которыми пили или это просто было мимолётное увлечение, которое повторялось раз за разом, будто бы кто-то поставил фильм на повтор. Но фильм этот уныл, скучен и однообразен, и именно поэтому люди уезжают. Они думают, будто бы найдут себе новых друзей, и будут счастливы. Глупцы, – усмехнулся я. – нельзя обрести счастье победив одиночество. Возможно, я наивен, но все люди, которых я знал, не обрели счастье победив одиночество. Помнишь наших соседей? Тех, что недавно переехали, а перед переездом устраивали скандалы каждый день. – но ответ так и не прозвучал, ведь Алиса задремала у меня на коленях.
Я решил не продолжать свой монолог, и подождать пока Алиса вздремнёт. Мне всё ещё казалось, что я виноват перед ней, и это чувство не отпускало меня. Возможно, она была для меня слишком дорога, но даже в такое время, когда душа и разум терзают друг друга за содеянное, я не мог не думать об этой деревне, а теперь к этим мыслям добавилась и странная ферма, и тут у меня созрел интересный план, который я собирался реализовать завтра ночью.
После того, как я разбудил Алису, мы направились к старому милицейскому участку. Алиса шла неуверенно, но была явно заинтересована «походом».